И все же Он снова склонился над телом, которое уже разлагалось во всю. Еще повезло, что тело закопали в глине она как кокон сохранила его. Все ткани были дико отечными: стоит только надавить, и тут же текла вода. Вместо головы огромный шар, как бывает у детей, рожденных с кретинизмом. Шею и не рассмотреть тело тоже раздуло до состояния шара. Ниже талии все перестроилось уже в короткий, почти сгнивший хвост даже позвонки, напоминавшие рыбные, видны. Синяя, уже знакомая по первым двум телам чешуя щедро слезала, как кожа, при попытке прикоснуться. Судя по количеству чешуи в глине хвост у этой невесты весь был чешуйчатый. Правда, с одного бока она была щедро ободрана то ли когда тело тащили до могилы, то ли специально кто-то выдрал чешуйки себе на память. Бывают и такие твари.
Пока десятские под присмотром полиции окончательно выкапывали труп, Светлана отдыхала, сидя на принесенном рекой и выкинутом на берег дереве Александр услужливо постелил на ствол свою шинель и тут же вернулся к раскопу сам бы принялся махать лопатой, но пока деревенских хватало. Плескалась Перыница, тонкий месяц отражался в парящей воде, шумел проснувшийся из-за поднявшегося ветра лес, спала деревушка домов в тридцать, не больше. Только огоньки свечей на аншлагах подсвечивали номера домов. Тут каждый на виду, тут сложно не заметить пропажу девиц, если только вся деревня не вступила в сговор и так бывало, когда избавлялись от неугодных. Быт в деревнях сложный, порядку тут отродясь не было, и драки бывали, когда до смерти кого-нибудь забивали, и кражи, и насилие. О таком всегда предпочитали молчать, разбираясь промеж собой, не привлекая полицию. Они так привыкли жить десятилетиями, если не столетиями. Гиблое дело, когда все молчат.
Староста Борового, блестя в свете ручного масляного фонаря хорошо начищенной бляхой на тулупе, переминался в стороне, рядом с урядником, ожидая, когда придет его время смотреть на труп. Его жена стояла рядышком в качестве моральной поддержки оказалось, что староста до ужаса боится покойников.
За рекой горели редкие фонари «Змеева дола» дачного поселка, принадлежавшего купцу второй гильдии Соседову. Домов там было более трех сотен, все рассчитанные на хорошую, денежную публику летом в поселке устраивали развлечения: театральные представления, кино под открытым небом, танцы, фейерверки, маскарады. Туда как магнитом тянуло цыган, цирковых и певцов работы там хватало для всех, публику развлекали каждый день. Сейчас сезон закончился, и все вернулись в город. Остались самые стойкие дачники, пристрастившиеся к купаниям в теплой Перынице. Светлана насчитала всего домов десять, где еще светились окна. Если пропавшие девушки из «Змеева дола», то искать их будет трудно, если не невозможно. Хозяева вернулись в город, прислуга разъехалась по деревням, и остается только надеяться, что управляющий дачным поселком хорошо ведет документацию и отмечает всех приезжающих в поселок в журнале регистрации. А ведь может и мухлевать, скрывая лишние доходы от хозяина полиция обязана проверять журналы каждые три месяца, но ведь уряднику можно и на лапу дать, чтобы тот закрыл глаза на незарегистрированных. Штраф за отсутствие регистрации большой, но когда это из города сюда добирались проверяющие? Да и представить сложно, что такого
должно произойти в частном поселке, чтобы сюда прибыла полиция. Сашу и его помощников уже жалеть можно хлопот по опознанию предстоит много, а результат заведомо провальный.
В лесу на том берегу то и дело метались отсветы фонарей, словно кого-то искали. Но, видно, дело не шибко серьезное, раз за помощью не обратились не заметить на берегу полицейские и чиновничьи шинели сложно, огненные шары Светланы света давали достаточно.
Кромеж сонно зевнул и сунул пирожок с капустой Светлане в руку, потом и фляжку с приятно-теплым сбитнем вложил, потом кромеж все же не удержался и вышел откуда-то из леса рыжим опричником Калина не умел быть в стороне. Правда, одет он был в партикулярное, чтобы не пугать деревенских псиными мордами на форме. Он, сунув Александру в руку очередную фляжку, что-то с ним обсуждал. Светлана заметила, как один из бумажных пакетов перекочевал в руку Калины. Она готова на что угодно спорить, что там был один из амулетов. Как бы тайком Опричнина сама вылазку к Полозу не устроила, если это дорожный амулет. Демьян не перенесет такого удара! Впрочем, Светлана тем более за стихии отвечать ей, как одной из Рюриковичей.
Староста, подозванный Карлом Модестовичем к трупу, только выдохнул облегченно:
Не наша! Вот те крест, не наша!
Он тут же принялся широко креститься и почему-то сплевывать через левое плечо. Жена его мелко кивала головой, подтверждая его слова. Тихонов выпрямился даже он сразу говорил, что покойница неместная. Еще три других старосты должны посмотреть, но их уже не потащат по ночи, предъявят потом фотокарточки на опознание.
Карл Модестович, стаскивая с лица повязку, вздохнул:
Если бы не хвост, сказал бы, что причина смерти некриминальная: покойница страдала запущенной формой микседемы. Странно, что к докторам не пошла эта болезнь уже почти полвека как лечится. Но хвост все откровенно портит. Так что причину смерти скажу только после вскрытия, господа.