Саша замер за спиной Светланы, его пальцы прошлись по её голове, осторожно массируя. Алексей воспитанно отвел взгляд в сторону и признал:
Что ж, искать стихии будет проще. Он потер лоб. Светлана была ему благодарна Алексей сделал вид, что ничего не понял. Он сделал вид, что это открытие ничего не изменило. Так легче. И в тоже время труднее я же умудрюсь это забыть, да?
Саша откуда-то сзади, продолжая уже просто перебирать Светланины локоны, сказал:
Я буду твоей памятью. Но лучше найти источник забвения: какой именно обет это заставляет делать, и снять его.
Легко тебе сказать. Елизавета-свет Павловна, видите, все зависит от вас и вашей клятвы. Без неё мы бесполезны я снова все забуду о Суходольске и алатыре. Нам надо как-то продержаться пару дней. Надо делать кучу записей и читать их снова и снова. Потом вы, Елизавета Павловна, примете нашу клятву и снимите обет.
Одно не укладывается в схему Огонь, вспомнила Светлана, поглядывая на Сашу он что-то усиленно думал.
О нем мы не забыли. Даже Алексей, медленно произнес Саша. Иначе расследование бы развалилось.
Алексей пожал плечами, наблюдая, как всюду тычутся огневки:
Огонь на то и огонь, что мог свою часть обета испепелить это было в его интересах, чтобы о нем помнили. Иначе он бы не получил свободу. Сашка, напрягай свои мозги мои тут не помогут.
Точно! Развалилось бы, повторил за Алексеем Саша. Возможно, Огнь через разницу моих и Алешиных воспоминаниях дал понять именно об Алатыре и других стихиях. Огнь не любит простых путей. Только он понимает, что с забвением поиски зайдут в тупик.
Алексей приподнял вопросительно бровь. Он молчал ждал, когда Саша продолжит. Светлана откинулась назад, оказываясь в кольце Сашиных рук. Так нестрашно. Ей и ему. Ему, надо полагать, в разы хуже он не знает, как её защитить. Вокруг Светланы роились огневки, тыкаясь в лицо и руки, как глупые мотыльки. Голос Саши оставался спокойным и размеренным, словно ничего не случилось:
Возможно, Огнь вообще уничтожил обет забвения с него станется. Так же возможно, что он этого не сделал он любит трудные пути. Ты, Алексей, артефактами займись. Задействовал Волков кровь или артефакты, их все же надо найти. Огнь странный, он немного лживый, непредсказуемый и наивный. Он мог, конечно, солгать про артефакты забавы ради, как поступил с анонимным письмом, но, мне кажется, это не тот случай.
Светлана не сдержала вздоха Огня она не понимала:
Сталкиваясь с высшей стихией как-то обидно узнавать, что она Он лжив и наивен, и обращается с чужими жизнями, как с игрушками. Мне всегда казалось, что стихии должны быть немного иными. Они же самые сильные, самые
Она недоговорила её перебил Калина:
Они, даже являясь самими сильными, на деле всего лишь нечисть. Нечисти полагается быть такой. Даже высшей нечисти, Лиза. Его взгляд чуть затуманился, словно ему что-то подсказывали из кромежа. Он собрался и встал: простите, Елизавета Павловна, дела. Надо кучу записей сделать, просто на всякий случай. Хотя хочется надеяться, что Огонь лишь пошутил с разницей в воспоминаниях, чтобы помочь нам. Поиски стихий в его интересах. Разрешите откланяться.
Она кивнула:
Береги себя,
хорошо?
Я постараюсь, Лиза. Главное: вы берегите себя! Оба! с этими словами он исчез в кромеже.
Светлана заставила себя встать сейчас не время раскисать. Сашины руки тут же воспитанно исчезли. Она подошла к открытому окну, глядя в темноту: вечер вступил в свои права. Над Идольменем стояла кромешная тьма умирающий серпик Луны был не в силах справиться с темнотой. Соколов словно в насмешку назначил принятие клятвы на новолуние как напоминание, что они тьма и нечисть. Они люди, в отличие от Огня.
На плечи опустился теплый плед. Саша. Совсем как тогда, в участке Уземонки.
Он тихо сказал его дыхание обдало теплом висок:
Мне тоже пора поздно, твоя репутация
к черту её, Сашенька Останься, прошу.
Ей все же было отчаянно страшно. Успеть бы. Хоть на миг почувствовать себя счастливой. Или не надо? Может, Саше будет проще забыть её, если счастье не случится?
Хорошо, легко согласился он. Она снова откинулась назад, ему на грудь. Саша обнял её, согревая.
Тебе же не надо на службу?
Вызовут по кристальнику, не волнуйся за меня. Он помолчал, наверное, тоже любуясь Идольменем. Его выдавал в темноте белый лед. Только скоро он растает. И почему у меня странное ощущение, что так уже было? Темнота. Открытое окно. Ты. И я.
Светлана тихонько рассмеялась:
Потому что уже так было.
Ай да я, такое забыл, он сильнее прижал её к себе.
Сейчас думать о них с Сашей было больно, и Светлана специально поменяла тему:
Саша, если это не тайна, то скажи, пожалуйста, что связывает Алексея и Наталью? Они дружили? Или что-то еще
Он надолго замолчал. То ли не хотел отвечать, то ли задумался: секрет-то не его. Светлана не имела права лезть в чужие тайны сама многое скрывала.
Саша все же тихо сказал, чуть сильнее прижимая к себе Светлану:
Не знаю, Лиза. У нас не принято о таком спрашивать. Мы же люди, он чуть запнулся на этих словах привык называть себя нечистью. Гораздо увереннее он повторился: Мы люди. У нас у каждого за плечами стоят потери и несбывшиеся мечты, разрушенные семьи и боль. Нам запрещено привязываться к кому-то. Нам запрещены любые прикосновения.