Но не в этот раз!
Эти фарцовщики, казалось ничем особым не выделялись из толпы. Группа молодых людей, пусть и неплохо одетых. Но ничего броского. Разве что на многих узкие по последней моде солнцезащитные очки. Ракитин постоял в сторонке, наблюдая за ними. К фарце то и дело подходили люди, что-то спрашивали. Иногда кто-то из группы отходил, затем возвращался, о чем-то бойко сообщая остальным или пожимая плечами. Работают молодые капиталисты!
Но одно общее здорово отличало эту группу от остальных. Они все были крайне самоуверенны и поглядывали на окружающих свысока. Семен вспомнил рассказы бывалых, что фарца это не просто спекуляция, а некая субкультура, основанная на карго-культе советского обывателя. В голове у Ракитина летящей звездой промелькнуло понимание происходящего в обществе. Но оставим размышления на потом.
Задача на ближайшее время ясна и её надо выполнять.
Присутствие на «Галёре» постороннего не прошло незамеченным. От группы отделился долговязый парнишка и тихой сапой двинулся вдоль стены.
Глава 4 Действие. 4 июня 1973 года
Долговязый подошел сбоку и особо не чинился, закрыв своим субтильным туловищем дорогу к лестнице.
Ракитин нарочито спокойно повернулся к нему и неспешно смерил наглеца с головы до ног. Обычно такое поведение нервирует подобных этому чересчур развязных оболтусов.
Проблемы?
Но проблемс, жующий жвачку фарцовщик примирительно поднял руки и кивнул на куртку. Семен специально положил её яркой надписью наружу. Опытный делец должен был понимать, что за скромной одёжкой может скрываться хищная рыбка. Продаешь такешник?
«Такки» по-фински куртка, вспомнил Ракитин и ответил не сразу, доводя клиента до нужной кондиции:
Возможно. Но мне надобен не ты, а Гриша.
Все-таки это не воры. Те умеют держать масть, вида не покажут, но обязательно напрягутся. Братки, например, при непонятках начинали тут же быковать. А у Долговязого заметно перекосило лицо, убедив Семена в правильности выбора.
Какой еще Гриша?
Ты мне мозги не епи, малой. Гриша Распутный.
Конечно, фамилия у Григория была вовсе не Распутин. Но мода на «доски» возродила повальное увлечение на дореволюционную старину. Вспомнили о дворянах, царской фамилии и связанной с ними скандальной личине «сибирского старца». Семен, когда учился, как-то писал на эту тему реферат. Прелюбопытной личностью Распутин по факту оказался. Даже безо всяких мифов. Но настолько же омерзительным была тогда придворная нечисть. А вот замявшегося в растерянности долговязого пришлось подтолкнуть к правильному решению, указав на его корешей:
Ты лучше давай позови его. Время дорого. Цигель-цигель ай-люлю!
Тот молча кивнул и моментально исчез. Через несколько минут перед Ракитиным нарисовался крепкий на вид молодой мужчина лет двадцати пяти. Его немного старили длинные баки и хмурый взгляд. Одет, как и все без вызова, но в «фирму». Это лишь хиппи ходили по городу в порванных джинсах-клеш и длинных рубашках. Хорошему дельцу надо выглядеть серьезно.
Чего хотел?
Семен чиниться не стал, и как задумывал ранее, протянул фарцовщику свои часы. Эта лимитированная серия «Сейко» была выполнена в классическом стиле, и человек из будущего надеялся, что его часы не будут смотреться излишне футуристично. Хотя для «совка» любая японская техника выглядела фантастикой. Гриша повелся на фирму, аккуратно взял «Сейко» в руки, осмотрел со всех сторон и деловито поинтересовался:
Джапан? Сколько хочешь?
Ракитин усмехнулся:
Гриша, ты всерьез считаешь, что я нашел тебя, чтобы продать одну штуку.
Распутный оглянулся и поманил за собой, чтобы не отсвечивать на галерее.
Говори.
Есть партия и, Семен сделал паузу, возможно, следующие будут регулярно.
Откуда дровишки? с сомнением посмотрел на странно прикинутого Семена фарцовщик.
Я мотористом на линии. Роттердам, Антверпен. Берем у маклаков по огромной скидке.
Гриша осклабился. Моряки торгового флота, как и шоферы-дальнобои одни из основных поставщиков «фирмы».
Откуда такой красивый?
С Черного моря, но родом с Новгорода. Перевелся поближе к родне. Да и тамвсякие непонятки с таможней нарисовались.
Распутный осклабился:
Ясно.
Одесское пароходство всегда славилось в Союзе своей неистребимой тягой к контрабанде. «Любимцы» таможенников и спекулянтов всего черноморского побережья.
Гриша еще раз кинул взгляд на часы, а затем заинтересованно глянул на сумку-планшет.
Что еще есть предложить?
Допустим. Но серьезно буду разговаривать не здесь. У тебя ведь наверняка рядом «шоурум» находится.
Чего-чего?
Фарцовщик в первый раз за встречу выглядел растерянным.
Гриша, английский язык андестенд?
Мысли нернвыми мурашками забегали на симпатичном личике Распутного, а затем губы разошлись в ухмылке.
Понял. Слушай, хорошее словечко! Оттуда привез? Надо запомнить. Давай, за мной.
«Есть! Контакт налажен!»
Семен не выглядит полным лабухом, с такими фарца обычно не имеет серьезных дел.
Гриша еле заметно кивнул кому-то из своих, развернулся и пошел к лестнице. Они вышли на улицу и тут же свернули в подворотню, двинувшись дворами в сторону Фонтанки. За ними шлепал Долговязый. Видимо, это была его функция следить за тем, чтобы никто лишний не увязался. Старый фонд в Ленинграде изнутри смотрелся неприглядно. Да еще по пути к Гостинке Семен замечал и неровный асфальт, и облупленные стены зданий, ямы в некоторых местах. Старый Петербург потихоньку приходил в негодность. Судьба столицы в образе столичного града. Разве что везде было чисто подметено. Даже