Уже решительнее потянул ручку двери и вошел внутрь. Некоторое время оглядывался по сторонам, дожидаясь появления в зале и за прилавком всех работавших здесь девушек. И вновь вынужденно констатировал Варвары Дмитриевны среди них не нашлось. Нахождение его в этом исключительно женском царстве моды и красоты, среди феерической роскоши дамских шляп, представлялось всем присутствующим и сотрудницам, и клиенткам, предельно неуместным. Славка, ощущая на себе вопросительные и раздраженно-гневные взоры, совсем потерялся.
И когда одна из продавщиц обратилась к нему с банальным вопросом:
Что вам угодно, сударь?
Он смог, лишь выдавив нечто совсем невнятное, ретироваться. Выйдя на крыльцо, Вяче приподнял свежекупленную модную кепку и запустил пятерню в густые вихры. Как это должно было помочь справиться с новыми затруднениями, он и сам не знал, но лучше так, чем никак.
В этот самый момент из толпы прохожих вынырнул знакомый мальчишка-газетчик, и они сразу признали друг друга.
Ну-ка, подойди сюда, подозвал его Вяче.
Здрасте, господин хороший, парнишка, заранее заприметивший щедрого барина, легко вычислил, чего это он топчется на крыльце дамского салона, и здраво рассудил, что тут наклевывается шанс подзаработать.
Помню тебя. Знаю, что дело свое ты выполнил отлично, благодарю тебя, вот держи, и Хворостинин сунул мальчику мелочь в ловко подставленную ладошку. Послушай, малец, а девушка, Варвара Белозерова, из того магазина ты случайно не знаешь, что с ней?
Дык ушла она оттедова. Позавчера еще дали ей расчет. Аккурат со следующего дня, как Вы с тем голубчиком подрались, больше на прошпекте я её не видел.
Вот оно как задумчиво и не без досады протянул Славка. Что же так? Неужели выгнали?
Про то не знаю. Может, и погнали, может, и сама уволилась. Жалко, она барышня добрая, сердешная. То пряником угостит, то баранкой. А то и просто добрым словом приветит. Оно ведь и скотине приятственно. Бывало, выйдет на крыльцо, скажет этак с улыбкой задорно: «Как дела твои, Егорка?», разом жить веселее, эх А нынче в ентом шалоне шапочном одни скопидомки и сквалыжницы остались. Чуть что гонят от дверей точно пса шелудивого.
Славке отчего-то до сердечной истомы приятно было слышать рассуждения уличного мальчишки о Вареньке Белозеровой. Словно это подтверждало, что не ошибся он в сердце своем. Что сумел одним взглядом распознать светлую и добрую душу девушки, а не только ее исключительную внешнюю красу.
Да, брат, понятно послушай, а где она сейчас обретается, ты не знаешь, часом?
Нее, откуда? Но ежли надо сыщу сей же день. Пулей. Только скажите, барин.
Нет. Не вполне уверенно ответил, подумав, Славка. Не заморачивайся. То есть не надо никого искать. Лучше вот чего. Ты, я смотрю, парень хваткий и сообразительный. Не в курсе, что тот извозчик, с которым мы схлестнулись Прохор, сейчас делает и где обретается?
Не видать голубчика со вчерашнего дня. Да, поди, пьет горькую. Коляску его кто-то отнял, да потом сыскалась, слава Богу. Вороной умница сам пришел к конюшням на берегу реки, газетный мальчишка махнул рукой в сторону Омки. А нонеча по всему видать загулял, бедовый. Потому как не видать его ни на улице, ни на базаре весь день.
Запросто мог загулять. Было с чего Ну, бывай. Или вот что, присматривай за Яшкой и тем городовым Фрол Фомичем. Если что важное
углядишь, доложишь мне при случае. Я в центре города буду время от времени появляться так что свидимся еще не раз.
Я про них и так много чего знаю, с независимым видом, поправив мятый картуз с поломанным козырьком, заявил малец.
Тебя ведь Егором кличут?
Так и есть, солидно отозвался юный разносчик газет.
Вот что, Егор. Сейчас времени нет. Дел много. Или что-то срочное?
Вроде нет такого, барин, раздумчиво отозвался мальчик, приподняв картуз и почесав себе лоб. Я-то не спешу. Как пожелаете, барин, все обскажу. Меня здесь, на Любинском, завсегда можно сыскать. Я туточки кажный день работаю. Серьезно ответил малец.
Хорошо, тогда до встречи.
Настрой на покупки внезапно испарился. Зато в голову стали лезть всякие мысли. Например, о возможной встрече с Яшкой, Фролом или иными нежелательными персонажами. «Деньги-то у нас есть, а защищать нас некому. А ведь этот вопрос вполне можно утрясти законными средствами. А еще за мной должок перед Голубевым. Вот только тащиться на завод и семафорить там совсем не интересно. Зато есть красивый вариант. Бинго! Нам нужен адвокат! Только к кому лучше обратиться? Человек требуется надежный и головастый. А главное не болтливый».
Славке припомнился один исторический персонаж революционер, социал-демократ, после девятнадцатого года уже и большевик юрист по образованию и присяжный поверенный по профессии, коренной омич, пару лет руливший после разгрома Колчака Омской губернией и лично ведший допросы преданного белочехами и арестованного адмирала. Некто Попов Константин Андреевич. Он же Черный (под этим прозвищем он проходил в документах охранки), он же Васильев (один из многочисленных подпольно-партийных псевдонимов).
Тот факт, что дядя не дурак и не стукач сомнению не подвергался нигде и никем. Это уже хорошо. Более того, Славка и лично читал в архивах донесения жандармов по результатам наблюдения за Поповым. И ни разу даже намека на сотрудничество с органами! Так что Голубеву своему однопартийцу пламенный революционер наверняка согласится помочь и сам. Что до найма его для ведения дел самого Славки и Артема: «Это надо посмотреть вблизи на его поведение», сформулировал себе Хворостинин.