То есть вы... я запнулся. Чего я ей выкаю? То есть ты реально хочешь стать этой?.. я поморщился. Насекомобрюхой? Лежать и смотреть, как в животе копошатся черви и питаются твоими соками? Не страшно?
Да, страшно! взвизгнула Вика. Но что я ещё умею делать? Меня отобрали из многих десятков несчастных детей, которые живут в разрушенных городах и питаются отбросами! Я здоровая, сильная! Я могу стать матерью, получить социальные гарантии улья!
Чего? переспросил я.
Улья! Чего ещё? заорала на меня Вика. И я на всю жизнь буду обеспечена едой, теплом, уходом!
А дети? спросил я растерянно. Свои, человеческие дети?
Вика заплакала.
Я сел рядом с ней на траву.
Слушай? сказал я проникновенно. Я попытаюсь тебя спасти. Но сначала ты должна рассказать мне, что тут у вас происходит?
Зачем? всхлипнула Вика. Я понимаю, что это какая-то проверка, и я её не прошла. Так вот к чему были все ваши шуточки про короткую юбку! Вы проверяли, сильно ли моё намерение стать матерью! Да, я боюсь, Максим Владимирович! Я трусиха! Но зачем вы устраиваете мне этот глупый допрос? Разве что у вас есть возможность пристроить меня хотя бы в медсёстры?
Объяснить Вике, что я совсем не тот Максим Владимирович, который приставал к ней в клинике, я бы сейчас не сумел. Но совпадение имени и симпатий к женскому
полу было удивительным.
Девушка нравилась мне всё больше. Но как ей помочь, если я вообще не понимаю, где мы и что здесь происходит?
Я погладил девушку по руке:
Верь мне. Я обязательно что-нибудь придумаю. Но не могла бы ты объяснить мне, как попала в клинику?
Я подцепил конец скотча и начал отлеплять его, чтобы «распеленать» Вику.
Рвать его мне не хотелось. В моих условиях мог пригодиться сейчас даже использованный скотч.
Да всё как обычно, удивилась Вика. Муравьи не оставляют в покое улей. И чтобы защитить его, нужно много сторожевых особей. Здоровых матерей не хватает. Люди поражены генетическими болезнями, эти проклятые вирусы так изуродовали весь мир, что приходится попотеть даже в поисках такого ничтожного человеческого материала, как я.
Вирусы? переспросил я.
Ну да, вирусная ДНК. Кусок генетического кода, который вирусы встраивают в организмы животных. У насекомых же совсем нет иммунитета, а некоторые люди как-то справляются. И приходится растить яйца в наших телах. Но здоровых немного и среди людей. Улей и так уже повысил категории почётности для матерей-девственниц. А тут ещё эти муравьи...
Часть скотча я уже снял, и Вика кое-как поднялась на колени. Повернула голову, всматриваясь в чащу.
Туда! вдруг выкрикнула она. Надо идти туда! Срочно! Скорее!
И подпрыгнула, пытаясь подняться на ноги.
Я понял, что на неё опять чем-то воздействуют, но чем?
И тут приторно-сладкий запах защекотал мне нос: феромоны! Я же уже ощущал этот запах в клинике! Насекомые общаются между собой на языке запахов!
Феромоны... Что я помнил о них из общего курса институтской биологии? Как жаль, что специализировался я на кодах, и биологию мы изучали только для того, чтобы оценивать реакции «сосудов» на наши эксперименты.
Кажется, феромоны действуют на поведение и эмоциональное состояние насекомых одного вида. Но как же Вика? Неужели гены людей и гены насекомых перепутались?
А я? Почему на меня эти запахи не влияют? Что же произошло на земле за 10 000 лет?
Это не эволюция, она пилит свой сук гораздо медленнее. Вика жертва какого-то ужасного эксперимента или биологической войны.
Случилось что-то такое, что заставило насекомых обрести подобие разума. У них нет неокортекса, как у людей, но есть грибовидные тела. Парные структуры в мозге из нескольких слоёв нейронов.
Грибовидные тела достигают самых больших размеров у перепончатокрылых! Как раз у пчёл, ос и муравьёв!
Похоже, гигантские насекомые в больнице пчёлы-переростки! Или осы?
Я посмотрел, как Вика, извиваясь, ползёт туда, откуда доносился манящий запах. Обмотанная скотчем она была похожа на огромную гусеницу.
Но почему запах идёт не со стороны больницы, а из самой чащобы? А что если пациентку пытаются не вернуть, а убить?
Пчёлкам же не только яйца нужно выращивать. Им же нужен белок! Они же сейчас выманят нас и сожрут!
Глава 5. Родион
Над столом тускло помаргивала лампа. Света было мало, потому Родион щурился и склонялся над картой все ниже, рискуя и вовсе лечь на неё лицом.
Это не помогло лампа мигнула ещё пару раз и погасла совсем. Родион чертыхнулся и на ощупь стал пробираться к выходу.
Оказавшись рядом с дверью, он стал нашаривать ручку. И вдруг с размаху получил по лбу.
Из дверного проема послышалось звонкое:
Ой, я не хотел, извините!
Родион машинально проверил, не вылетели ли от удара фильтры из ноздрей.
Прошу прощения, командир! возбуждённо произнёс вошедший. Я только хотел сообщить: осы нашли наш резервный канал и сожрали провод!
Я заметил, буркнул Родион, потирая шишку на лбу.
Уж такой у него был помощник суетливый, взбалмошный, но расторопный парень с позывным Спица.
Что будем делать? спросил он.
Командир не ответил. Глаза потихоньку привыкли к темноте, и он медленно двинулся по коридору в сторону выхода с базы.