Медведица стояла от Саньки метрах в десяти и, втягивая носом воздух, пыталась определить, что за «фрукт» или «овощ» вышел прямо к ней, когда она обедает?
Ага, десерт, мать её! подумал Санька.
Ветра не было совсем и под сенью склонившихся над речушкой ветвей стоял «бутерброд» из прохладного от воды слоя и теплого марева, нагретого сквозь редкую листву, воздуха.
Сошлись две стихии, успел подумать Санька, и медведица бросилась к нему, щедро разбрызгивая вокруг себя воду шлёпая по ней косолапыми лапами.
Уходить в тонкий мир, Санька за долгие годы практики научился мгновенно, что и сделал вместе с удочкой. Медведица клацнула зубами и недоверчиво мазнула лапой воздух, проверяя, не скрылась ли добыча под плащом-невидимкой. Никого лапой не поймав, медведица снова понюхала воздух, учуяв сероводород, фыркнула и, несколько раз переступив лапами на одном месте, враскачку побрела к месту кормёжки детёныша.
Охренеть! проговорил Славик, тихо отступая назад. Никто же не поверит!
Он увидел выходящего перед ним на речку незнакомца, удивился его внешнему виду, уверенным повадкам и, решив проследить, аккуратно пошёл по берегу, стараясь не мутить воду. И вот через некоторое время такое происшествие! Незнакомец растворился в воздухе, не дав медведице себя схватить.
А ведь на его месте мог быть я, подумал Славка, осторожно разворачиваясь и, незаметно для себя ускоряясь, быстрым шагом поспешил в сторону моста, где стояла его машина. Однако, выбирая дорогу через чащу, он невольно вышел на ту тропку, по которой пришёл Санька, удивился её «хоженности» и свернул на неё и постепенно отдалился от точки рандеву с Мицубиси Деликой. Эта тропа вела к Санькиному домику, где, по Славкиному мнению, давно никто не жил.
О, как! глубокомысленно выразился он и, скривившись, почесал голову сначала над правым ухом, а потом и затылок у воротника.
Накомарником Славик побрезговал, а мокрец всё-таки заедал.
Пищевая цепочка, мля, проговорил Устинов. Вот кто на самом верху. Эта мелочь, что жрёт всех.
Так он, размышляя о том, кто кого на земле переваривает, двинулся по тропе в сторону Санькиного домика, поняв, что таинственный незнакомец, умеющий мгновенно исчезать в воздухе, пришёл оттуда.
А значит и вернётся туда, подумал Славка. Интересно, как, если он растворился в воздухе?
Идти до старого зимовья было всего-ничего, и Славка, опытный таёжник, осилил дорогу не напрягаясь, а потому вышел к тому месту, откуда зимовье проступало сквозь листья деревьев, не запыхавшись. Однако, то что он увидел на небольшой полянке перед маленькой избушкой его потрясло так, что он возбуждённо задышал.
Перед домиком, у вынесенной из него железной печи, суетился давешний незнакомец. Вернее не суетился, а размеренно управлялся с жаркой харюзов. То есть, пока Славка добирался до зимовья, этот, э-э-э, человек успел разделать рыбу, разжечь огонь в печи и пережарить почти половину собственного улова. Запах от шкворчащей на огромной старой чугунной сковороде шёл душистый и выдавливающий слюну, которая тут же заполнила рот.
Славка сглотнул и услышал:
Ты, это Заходи, если что!
Незнакомец оглянулся и посмотрел в его сторону. Славка был точно уверен, что ни хрустнул, ни скрипнул, ни Короче, не морпех он, что ли? И не таёжник?
На всякий случай Славка оглянулся вокруг себя. Вдруг, кто-то ещё тут есть, к кому мог бы обратиться «тот, кто может исчезать».
Ну, не хочешь входить, не выходи, сказал таинственный незнакомец.
Да, нет, почему? Что мне тут в кустах сидеть? Не успел передохнуть просто. Да вот тебя увидел, удивился, как ты быстро тут оказался.
Славка быстро сообразил, что рассказывать сказки выглядеть глупо. Тропа шла от реки, а значит Славка пришёл оттуда. А если пришёл оттуда, значит видел незнакомца. А если видел, значит видел и то, как он исчез. Ведь зачем-то Славка пришёл сюда. Зачем, если не за ответами?
Славик был финансистом и предпринимателем. Но помимо предпринимательства Славка любил психологию, имел гибкий и философический склад ум. Он получал удовольствие от созерцания человеческих страстей, да и сам не гнушался щекотаниям своего эго игрой в казино не в стремлении «обогатиться», а в стремлении оголить себе нервы.
Здесь Славка увидел такое, что совершенно выпадало из нормального бытия, и нарушало известные ему законы природы. А это давало надежду, что будет какое-то время интересно. Ему часто становилось скучно и тогда он пытался заполнить своё существование новыми эмоциями и впечатлениями.
Ловко ты от медведицы, э-э-э, испарился, хохотнув, произнёс Славка. Ты, вообще, кто? Человек?
Иногда Славка позволял себе быть прямолинейным и говорить, то что думает. В этой ситуации Славка не видел со стороны «незнакомца» угрозы и не видел смысла изворачиваться. Он вообще не любил врать.
Видел, да? спросил незнакомец так буднично и спокойно, что Славка почему-то похолодел.
Наверное, потому, что почувствовал не банальный фокус, а что-то более серьёзное. И от этого очень интересное. Он вспомнил фразу актёра Куравлёва из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»: «так это любую стенку можно убрать?» Точную фразу он не помнил, но смысл имел место и в этом случае .