Да, ладно, рассмеялся Яковенко. Неужели хранишь дома?
В банке, буркнул Славик. Там есть и по сто тысяч и больше. Магдебурский таллер тысяча пятьсот девяносто первого года с Фридрихом сто тридцать тысяч в среднем, Австрийский двести.
Не-е-е. С нумизматикой ерунда, сказал Санечка, после выпитой «четвёртой». На заграничные
аукционы не выйдешь. А если выйдешь, то ФБР, или другая иностранная служба возьмёт в оборот, или сдаст нашим и те повяжут за контрабанду. Незаконное пересечение границы предметов, представляющих Меха нормальная тема. Вон, через Вовчика сдать.
Я могу сдать, сказал Петрович. Легко. А там Баргузинский, или какой. Какой соболь попался, такого и сдам. И лис давай, и белок. Я за здоровье всё продам, даже душу, хочешь?
За душу потом поговорим, снова встрял Селиванов.
Ты, что такой? забурчал Дедушка. Моя душа, хочу, продаю, хочу нет. Мне может, понравилось здесь. Примешь, Викторыч, на постой? Я сейчас с таким здоровьем, тебе что хочешь построю. Я ведь строитель.
Мне нужны будут кораблестроители. В устье Сучана верфь ставить буду. Мастера мне очень нужны, если хочешь, оставайся.
Дедушка, ты чего, серьёзно? спросил Санечка ошарашено. Присмотрись хоть.
Вот и присмотрюсь. Не уезжаем же мы ещё?
Э-э-э Только приехали, вроде, сказал и хохотнул Славка. Вот ты, Петрович А кто за тем хозяйством присмотрит? Вовчик сдуется один.
Справится.
А баб Маша твоя как?
Ничего с ней не станется. На побывку приезжать буду. Как с командировки. Можно ведь на побывку ездить?
В любой момент, кивнул головой Санька.
Налили по пятой. Здесь алкоголь Саньку не «плющил» и он пил его легко. Славка, вроде, как незаметно, после каждой выпитой рюмки поглядывал на него и удивлённо вскидывал брови. После этой спросил:
Тут не так вставляет?
Тут воздух другой, согласно кивнув, сказал Санька.
Я бы тоже остался, сказал ещё не пьяный Военный. Что мне дома делать? На пенсии. Скукота. Кота сюда заберу. Можно?
Можно, сказал Санька. И с котом можно, и без кота. Тогда и кошку найди ему. Хотя у китайцев кошки в Фанзах имеются.
О! Это точно! Он у меня ещё молодой Тогда я дома дела доделаю и приеду.
Не надо. Я тебя из Хабаровска перевезу.
Все переглянулись.
Это пи*дец какой-то, сказал Устинов. Слушаю сам себя, вас и о*уеваю.
И я тоже, сказал Санечка. Наливай, Мишаня. Не берёт чёта.
Мишаня, как давно обратил внимание Санька, был постоянно на «штуцере высокого давления», то бишь, на розливе, причём это ему нравилось. Почему так повелось? Наверно, потому, что у него рука твердая, даже после много выпитого. Не проливает. И дозу контролировать сам может.
Выпили по пятой.
Так ты скажи, Викторович, кто ты и откуда? задал, наконец, Петрович всех мучавший вопрос.
Санька усмехнулся.
А если не отвечу? спросил Санька. Вячеслав же рассказал вам. Как я умер, и переселился в тело ребёнка в мир, где был шестнадцатый век. Там и рос.
Как ты царём-то стал? спросил Санечка, Если ты был обычным простолюдином. Там всё жёстко было.
Сам не знаю. Я с Иваном Васильевичем сошёлся. Сказки ему рассказывал, советы давал дельные. В Коломенском с отцом наладили выделку кирпича и выплавку железа. Корабль построили парусный. Потом я поехал на Балтику крепость на Усть-луге ставить, а Царь возьми да помри. А ближние его, бумагу написали, что я другой сын Василия Ивановича царя. Вот и стал править. Почти двадцать лет правил. Долго рассказывать. Там целая история прошла.
Альтернативная история, сказал Устинов задумчиво, постукивая пальцами по столу.
Слушайте! вдруг вскинулся Санька. А ведь и мы можем свою историю написать. Здесь в этом мире. Пока здесь нет никого, кроме китайцев, которые добывают дикоросы и соболя, отдавая его задарма китайским торговцым. А ведь скоро сюда придут русские корабли. Ты говорил тут пятьдесят пятый год?
Пятидесятый.
О! Ещё десять лет мы можем тут свободно развлекаться, а потом жопа. Всех перепишут и придерутся, что мы тут делаем? Русские? Кто такие? Как сюда прибыли? Китайцы? Идите на хер, китайцы. Англичане? Туда же идите, или даже дальше!
Кстати, в Китае скоро опиумная война начнётся, сказал задумчиво Устинов.
Первая уже закончилась в сорок втором, а вторая в пятьдесят шестом начнётся, уточнил Санечка. По итогу этой войны, кстати, и Уссурийский край к России присоединится.
В Китае сейчас идёт восстание Тайпинов, поднятое Хун Сюцуанем, выкормышем иезуитов, сказал Мишаня. И будет идти до шестьдесят четвёртого года. Правительство Цинь в опасности.
Ну, Мишаня опять про иезуитов, смеясь начал Устинов.
Не опять, а снова. В сорок первом Англичане и Штаты начали войну против Китая. Тут же вспыхнула революция. Англичане подписывают с правительство договор о передаче им Гонконга. В шестидесятом подписывается ещё один договор, а в шестьдесят четвёртом Англичане помогают Циньскому правительству
подавить восстание. Причём Европейские государства официально держали нейтралитет, а торговцы и миссионеры активно поддерживали восставших, поставляя оружие и боеприпасы. Это их метод ведения политики и торговли.
Интересно, сказал Санечка. Я этого не знал. В Китай не поедем.
Почему? удивился Михаил. В Гонконге всё спокойно, как в Багдаде. Там Британцы. Можно и сплавать. Интересно.