Лучше опустите оружие, Аркадий Михайлович! строго распорядился Гуров. В вашем нынешнем положении это мало что изменит.
Крячко привалился к дверному косяку и тоже поднял пистолет. Поймал голову Брызгунова в прицел.
Не приближайтесь! министр отступил на шаг назад. Иначе я буду стрелять.
В обоих сразу? Гуров недоверчиво прищелкнул языком. Я очень сомневаюсь, что вы обладаете такой уж безукоризненной реакцией. Смиритесь с поражением, Аркадий Михайлович. Опустите пистолет, и мы поговорим. Нам уже все известно. Меньшинский и Михайлов дали показания. Заметив, как лицо Брызгунова исказилось в гримасе отчаяния, полковник добавил: Да-да, и Михайлов тоже. Мы знаем, что убийство Равца это ваших рук дело...
Вы не понимаете! взвизгнул министр. Он все еще целился в сыщиков из пистолета, переводя ствол то на одного, то на другого, но несложно было заметить, что рука у Аркадия Михайловича дрожит. Вы ничего не понимаете. И вряд ли когда-нибудь поймете...
Да, уж куда нам, недалеким, печально молвил Крячко.
Брызгунов бросил в его сторону испепеляющий взгляд.
Я не собирался убивать Юрочку! продолжал выкрикивать он. Не собирался! Я любил его, а это... Это вышло случайно!.. Он сам хотел разнообразить наши интимные отношения. Я был против!.. Это была идея Юры, и он же за нее и поплатился!
Успокойтесь, Аркадий Михайлович... И опустите пистолет. Я последний раз предупреждаю вас...
Идите к черту! И со своими успокоениями, и со своими предупреждениями. Вы хоть понимаете, что значит потерять любимого человека? Нет, не просто потерять, а собственноручно убить его. Вам когда-нибудь приходилось делать в своей жизни что-нибудь подобное?
Нет, не приходилось, вынужден был признать Гуров. Но мы прекрасно понимаем...
Ничего вы не понимаете! крик Брызгунова эхом заметался между стен кабинета.
Крячко слегка повернул голову к напарнику и негромко произнес:
Он меня достал, Лева. Послушать его, так мы полные ослы и вообще ничего не понимаем в этой жизни. У меня начинает развиваться комплекс неполноценности. И, вновь взглянув на Брызгунова, Станислав гаркнул: Бросай пушку, козел!
Я все потерял... Аркадий Михайлович словно и не слышал обращения в свой адрес. Он отступил еще на один шаг назад. Все!.. И вы не вправе судить меня. Только не вы!..
Считаю до трех!
Последние дни я даже не жил, а просто существовал. По инерции... Это ужасно.
Раз!.. Два!..
Брызгунов не стал ждать, когда Крячко произнесет цифру «три». Сделав еще один последний шаг назад и соприкоснувшись задом с краем стола, он грустно улыбнулся, развернул пистолет дулом к себе, вставил его в рот и быстро нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел. Крячко поморщился.
Твою мать! с чувством произнес он, опуская пистолет. Подумать только! Жил, как хрен знает что, и вдруг такая красивая смерть. Эффектно. Как в кино.
Гуров предпочел промолчать. Он наблюдал за тем, как тело Брызгунова, сотрясаясь в предсмертных конвульсиях, сползло на пол вдоль стола и замерло в неестественной позе. Все было кончено.
Ну, и что теперь? вновь подал голос Крячко. Дело, надеюсь, закрыто? Я домой хочу, Лева. У меня нога болит. Мне бы в кровать...
Может, тебе к врачу обратиться?
Сам обратись. У тебя вид, как у мясника.
В последний раз бросив взгляд на тело министра,
Гуров убрал «штайр» в наплечную кобуру. Развернулся лицом к выходу.
Ты идешь, инвалид?
Крячко снова оперся о плечо товарища. Так же неспешно они направились по коридору в обратном направлении. Вышли через центральную дверь, миновали участок и, оказавшись за воротами, приблизились к стоящему на спущенных колесах «Пежо». Гуров помог напарнику забраться в салон.
Как же мы поедем? пробурчал Крячко. На ободах? Может, позаимствуем у ребят джип? На время? Он в хорошем состоянии...
Не слушая причитаний напарника, Гуров отстегнул от пояса мобильник, набрал номер и отошел в сторону. Станислав расслабленно откинулся на спинку сиденья. Выудил из кармана пачку сигарет, достал одну и закурил. Слегка повернув голову, он выпускал дым в приоткрытое окно.
Гуров присоединился к нему через пару минут.
Я вызвал наряд, сказал он. Мы ведь не можем оставить здесь все, как есть, Стас. Так что дождешься ребят и обрисуешь им вкратце ситуацию. Заодно и попросишь их подбросить тебя до города. Мой «Пежо» действительно непригоден для передвижений. Я вернусь за ним потом.
Эй-эй! Крячко едва не поперхнулся табачным дымом. Я чего-то не понял. Ты что, уезжаешь, а я остаюсь?
Ну, какой смысл толкаться тут вдвоем? невозмутимо откликнулся Гуров. Достаточно будет и одного. А я ранен. Видишь, в каком состоянии моя рука? Мне нужно в больницу. К тому же ты мой должник. Один раз. Так что не скучай, Стас. Он лукаво улыбнулся и направился к джипу. Уже забираясь в салон, обернулся. Кстати, на всякий случай приглядывай за домом. Мало ли что... Вдруг там кто-нибудь еще затаился. Мы ведь не осмотрели все комнаты.
С этими словами Гуров захлопнул дверцу и запустил двигатель внедорожника. Джип мягко заурчал и тронулся с места. Крячко ошарашенно смотрел на то, как он отъезжает, не в силах поверить в происходящее.