Спасите меня, ребята! Умоляю вас! Я все, что угодно, сделаю!.. Только дайте охрану!
Станислав перехватил Меньшинского за запястье, оторвал руку от своей ноги и резко взял ее на излом. Олег Павлович вскрикнул и ткнулся лицом в стол. Бутылка качнулась и лишь каким-то чудом удержалась в вертикальном положении.
Еще раз лапнешь меня, я тебя сам убью, сурово предупредил Крячко. Прямо здесь и прямо сейчас. При самом благоприятном раскладе получишь по шее. Усвоил?
Меньшинский промычал что-то, и Станислав, приняв его ответ как положительный, отпустил руку чиновника. Тот не сразу поднял голову, а когда Гуров увидел лицо замминистра, то заметил, что по щекам последнего катятся крупные слезы. Он обиженно потер поврежденную руку и с неудовольствием покосился на Крячко.
Охрану тебе? На лице Станислава не было и тени иронии. Будет тебе охрана.
В виде тюремного конвоя. Отправишься за решетку, и там тебя твои дружки уже не достанут. А тебе, я полагаю, есть за что побывать в местах не столь отдаленных...
Нет! Нет! Голос Меньшинского сорвался на крик, и в их сторону с любопытством стали оборачиваться люди. Я не хочу в тюрьму! Не надо! Только не в тюрьму. У меня семья... Я не хочу!
А кто хочет? Заметив, что Меньшинский порывается подняться из-за стола, Крячко тяжело опустил ладонь ему на плечо и тем самым пригвоздил чиновника к насиженному месту. Никто не хочет. Но тебе надо было раньше подумать, товарищ дорогой. До того, как душу свою с потрохами продавать. И убить бы тебя никто не пытался...
Так как это произошло? повторил свой вопрос Гуров.
Меньшинский вытер лицо рукавом плаща, покосился на недопитый стакан с водкой и заговорил жалобным голосом:
Михайлов мне позвонил и пригласил в ресторан. В Выхино... Есть там одно местечко с армянской кухней. Мне прежде приходилось бывать там... Ну, я, значит, приехал, а он уже сидел там за столиком. Я сел, взял меню... Михайлов пошел в туалет. А когда вернулся, у него уже был пистолет. Только выстрелить этот кретин не смог. Споткнулся и зарядил себе в ляжку. Прямо через карман, как я понял... Ствол он только потом выхватил. Корчась от боли, стал орать: «Убью, сука!», но так ничего и после этого не сделал. Швырнул зачем-то пистолет мне в лицо и, прихрамывая, побежал к выходу. Кровища за ним, как из забитого хряка... Хотя хряк он и есть, кто же еще... Но до дверей доковылял. И, в общем, убежал прежде, чем кто-то успел среагировать на его действия. А я... Меньшинский нервно сглотнул. Я тоже поспешил убраться оттуда. На кой черт мне лишние расспросы?.. А потом прикинул и позвонил вам. Я ведь прекрасно понимаю, что этот баран Михайлов только открыл сезон охоты на меня. И при следующем покушении мне уже так не повезет.
Вы думаете, будут новые покушения? Гуров не сводил глаз с Меньшинского.
Конечно, будут. С меня теперь просто так не слезут. Дело откровенно запахло жареным. Одним глотком Олег Павлович допил все, что оставалось у него в стакане, и тут же заготовил новую порцию спиртного, слив остатки из бутылки. Спасите меня, ребята! Некуда мне больше податься, не к кому обратиться. Вся надежда на вас...
Меньшинский замолчал, и некоторое время над столиком висела гробовая тишина. Гуров выудил из кармана сигарету и закурил.
Почему Михайлов пытался вас убить? спросил он. Это связано с тем бизнесом, о котором вы говорили? Загрантуры?
Да, все из-за них, Меньшинский всхлипнул. Бизнес, конечно, хороший, прибыльный, но я лично практически ничего с него не имел. Сущие гроши. Большую часть делили между собой Савотин и Брызгунов...
Министр культуры? Гуров вскинул брови.
Да, он. А вы что, не знали? Вся эта затея с торговлей девушками за рубеж это его идея. Организовывал бизнес Савотин, это факт, но идея... Аркаша все это и замастырил. Через меня, разумеется. Боря подозревал о его участии, но до конца уверен не был. Отдавал деньги мне, а дальше... Дальше его не касалось. Только я этих денег и не видел, говорю вам. Так, Брызгунов бросал мне мелкие подачки. Я же все-таки как-никак был ответственным лицом за финансирование проекта. Его задницу прикрывал. А он теперь, козел, значит, решил от меня и избавиться...
Так это Брызгунов поручил Михайлову устранить вас? Так получается?
А кто же еще? Конечно, он, Меньшинский вынул из кармана плаща носовой платок и шумно высморкался. Все они одним миром мазаны, педики гребаные. И, я вам говорю, он на этом не остановится. Если уж решил убрать меня... Господи! Мне страшно. Понимаете? Страшно!.. Вы поможете мне? Вы меня спасете?.. Я на суде любые показания против этой гниды дам. Клянусь! Только помогите! У меня семья...
Это мы уже слышали, прервал причитания Олега Петровича Крячко.
А убийство Равца? спросил Гуров.
А что Равца? Меньшинский вскинул голову. Ясное дело, что и его из цепочки убрали, как слабое звено. Равец хапуга был, каких еще поискать. Он не я. Он не стал тихо сидеть и глотать жалкие подачки. Вот его и грохнули. Брызгунов, Михайлов, Савотин... Не важно кто. Но кто-то из них. Это точно.
Хорошо, Олег Павлович, Гуров поднялся из-за стола. Мы все поняли. Поедемте с нами.