Тут все? уточнил Савотин, держа в руках тоненькую черную папку.
Замминистра кивнул.
К кому посылать Михайлова?
Пусть едет к Антону Зимину народный ансамбль. Мы в январе с ним девок в Прагу отправляли. Через восемь дней у него гастроли в Германии. Я вчера ему звонил, он не просто согласен, а даже очень рад снова оказать мне услугу. Правда, в этот раз за услугу он в два раза больше бабла попросил, сволочь! Возьми меня с собой в клуб! Тошно мне, Боря! Возьми! Меньшинский еще раз попытался уговорить Савотина.
Нет, Олег! жестко ответил бизнесмен. Поезжай домой и выспись хорошенько. У него снова зазвонил телефон. Да, Вика? Я буду в клубе через час... Очень хорошо... Я буду один, он отключил телефон. Все, я поехал.
Савотин встал и быстрым шагом направился к двери.
Ну, пожалуйста, Боря! Ну, не уходи! Я должен с тобой поехать! Ну, возьми меня! Боря, ну, пожалуйста! продолжал повторять бессмысленные просьбы замминистра, хотя дверь за Савотиным давно закрылась и он остался в кабинете один.
операции. В прошлом не очень талантливая балерина, она в тридцать пять лет вышла на пенсию и, благодаря кое-каким сбережениям и давним близким знакомствам с некоторыми чиновниками из высшего эшелона власти, стала хозяйкой клуба. Бывшая элитная проститутка Виктория Николаевна Гаврилова знала особенности профессии, как говорится, изнутри, поэтому девиц для работы у себя в заведении подбирала сама, с особой тщательностью и строгостью.
Сегодня отработаете по полной программе, обратилась Гаврилова к Жанне и Лоле, лучшим представительницам древнейшей профессии у нее в клубе, которых она вызвала для беседы в свой кабинет. Мне нужно, чтобы Борис Андреевич остался доволен. Капризов я не потерплю. Будете вести себя правильно, лично заплачу вам в двойном размере.
Ну, Виктория Николаевна! Ну, пожалуйста! Ну, я не могу! У меня еще с прошлого раза синяки не сошли! рыдала Лола.
Заткнись! Хочешь опять на Ленинградке за трешку задницу морозить? Так я тебе это прямо сейчас устрою! Тварь неблагодарная! Тоже мне нашлась неженка! Ты что, решила, что сама можешь клиента выбирать?
Гаврилова отлично знала о садистских наклонностях Савотина. Любому другому клиенту она бы не позволила жестоко обращаться с девушками, тем более уродовать их, но Савотин был не просто клиент. Хозяйка клуба полностью зависела от своего бывшего сутенера. Раньше он ее за копейки подкладывал под нужных ему людей, а теперь Гаврилова даром предоставляла ему своих девочек. Кроме этого, она два года подряд каждый месяц бесплатно перевозила девушек за границу и передавала их Житинкину.
Все началось четыре года назад, когда Савотин помог ее сыну избежать тюрьмы. Его взяли за распространение наркотиков. Что и как сделал Савотин, Гаврилова не знала. Сына выпустили, и счастливая Виктория Николаевна тут же, с помощью все того же Савотина, отправила его учиться во Францию. Четырехлетняя кабала и сам Савотин были ненавистны Гавриловой, но как освободиться от этого рабства, она не знала. От бывшего сутенера зависело будущее ее сына.
А ты чего ржешь? Тоже на улицу захотела? Закричала она на Жанну, лицо которой искривила истеричная улыбка.
Нет, что вы, Виктория Николаевна! Я на все согласна! Я понимаю! Только... Жанна подняла кофточку. Кожа на животе девушки была покрыта безобразными красными волдырями ожогами от сигарет. Может, он сегодня меня не захочет?
Он только что звонил и назвал тебя и Лолу, тихо проговорила Гаврилова и отвернулась.
Она, как никто, знала, что приходится терпеть девушкам, воплощая фантазии Савотина, но изменить ничего не могла.
Все, идите. Больше к этому разговору возвращаться не будем. Работайте. Я все оплачу.
Когда девушки ушли, Гаврилова достала из сумочки косметичку, вынула зеркальце и, немного подкрасив губы, улыбнулась своему отражению. Недавно она сделала операцию по увеличению губ и была очень довольна результатами.
Борис Андреевич в клубе. Я проводил его в розовую комнату, как вы велели, войдя в кабинет, выпалил управляющий клубом Евгений.
Распорядись, пусть принесут виски, лед, лимон, и проверь, готовы ли Жанна с Лолой. Подашь сам, небрежно сухим тоном сказала Гаврилова.
Улыбка сразу исчезла с ее лица. Женщина выглядела сосредоточенной. Подойдя к большому зеркалу, которое висело на стене рядом с дверью, Виктория Николаевна поправила легкий белый брючный костюм с глубоким декольте, который подчеркивал достоинства ее превосходной фигуры, и вышла из кабинета.
Когда Гаврилова вошла в розовую комнату, Савотин полулежал на огромной низкой кровати. Рядом с ним лежала папка с документами. Кроме кровати и длинного, не более двадцати сантиметров, возвышающегося над полом столика, мебели в комнате не было, зато все пространство было буквально усыпано розовыми подушками разной величины.
Здравствуй, Вика! Здравствуй, родная! не изменив позы, приветствовал Гаврилову Савотин.
Здравствуй, Борис.
Виктория Николаевна, немного помедлив, села на край кровати. Сегодня она твердо решила поговорить с Савотиным и отказаться от участия в торговле девушками.
Что с тобой? Ты что-то невеселая? Неужели Лешенька снова чего-нибудь натворил? душевно поинтересовался Борис.