Никаких дров! с горячностью сказал генерал. В рамках разумного. Сдержанное любопытство это максимум того, что мы можем себе позволить. Мы же должны озаботиться судьбой нашего соотечественника! В общем, вы лучше меня во всем разберетесь. Завтра жду вашего звонка.
Полковник Крячко, который слышал все, что говорил генерал, торжествующе ухмыльнулся.
Ну, кто был прав? спросил он. Все-таки Петр мудрый руководитель. Значит, двигаем на пляж?
Двигаем в порт, хмуро сказал Гуров. Выясняем, как проще добраться до этого чертова Рокамболя, и отплываем. Нужно раз и навсегда определиться что мы здесь
с тобой делаем, а потом уже будем думать про девушек на пляже и про испанские вина.
Да ладно уж, вина! разочарованно пробормотал Крячко. Хоть пирожок какой-нибудь перехватить! Узнаю полковника Гурова. Он прежде всего беспощаден к своим. Отсюда и его успехи на карьерной лестнице, зарубежные командировки и прочие блага, которые он выстроил буквально на костях своих подчиненных
Полковник Гуров беспощаден прежде всего к себе! назидательно поправил его Гуров. К себе! Вот откуда все блестящие успехи, отсвет которых падает даже на подчиненных, абсолютно этого не заслуживающих. В общем, кончаем трепаться и едем! Думаю, рациональнее будет все-таки взять такси, потому что с нашим знанием языка добираться на метро опасно. Главное объяснить таксисту, что нам нужен порт.
Объяснить это оказалось не слишком сложно Крячко попросту ткнул пальцем в нужную точку на своем туристическом проспекте. Таксист оказался сообразительным и совсем не назойливым парнем он довез своих пассажиров до места, ни разу не раскрыв рта. Мимо пролетали засаженные раскидистыми платанами бульвары, сверкающие зеркальными окнами небоскребы, преисполненные мрачноватого достоинства готические соборы, переливающиеся радужными блестками фонтаны, а таксист помалкивал, даже словечка не замолвив в пользу хотя бы одной достопримечательности. Возможно, оценив степень языковой подготовленности гостей, он просто не хотел метать бисер перед свиньями.
Зато он быстро среагировал на тревожные нотки сомнения, появившиеся в диалоге Гурова и Крячко, когда те поняли, насколько велик морской порт в городе.
Черт их знает, где у них здесь этот причал? вертя по сторонам головой, пробормотал Крячко. Вот и разберись тут! Главное, все не по-русски!.. А Петр тебе так расписал, будто здесь уже целая колония.
Ну не здесь, положим, возразил Гуров, а на Рокамболе
О, Рокамболь! со странным выражением сказал таксист и улыбнулся какой-то натужной пластмассовой улыбкой. Исла русо!
Во-во! Она самая! обрадовался Крячко. Нам бы только до этих «руссо туристо» добраться!
Таксист выслушал его и кивнул так уверенно, будто русский был его родным языком. Он газанул и помчался мимо развернутой во всю ширь побережья портовой панорамы: мимо уткнувшихся в поднебесье подъемных кранов, мимо морских вокзалов, пассажирских причалов, белоснежных лайнеров, готовящихся отплыть в загадочную голубую даль. Гуров и Крячко с жадностью вглядывались в эту яркую волнующую картину, не успевая, впрочем, ничего толком увидеть, кроме мельтешения лазурных, золотых и белых пятен.
Наконец такси затормозило в самом дальнем конце порта, где суеты почти не было, но где совсем рядом из голубой дымки проступали скалистые берега, вдоль которых носились огромные белые чайки. Волны лениво плескались о край пустого причала. Таксист махнул рукой и что-то быстро произнес. Среди невразумительных звуков чужой речи Гуров уловил лишь одно знакомое слово Рокамболь. Стало ясно, что сухопутная часть их путешествия закончилась, и дальше таксист предоставляет им полную свободу выбора.
А не подскажете простодушно начал Крячко, но потом опомнился, безнадежно махнул рукой и полез вон из машины.
Вышел и Гуров. Они достали из багажника чемоданы, и таксист, слупив с них приличную сумму денег, тут же уехал.
Я начинаю понимать наших белоэмигрантов, сказал Крячко, глядя вслед машине, которые устраивались в Европе таксистами. С такой профессией тут не пропадешь.
С такой профессией нигде не пропадешь, сухо сказал Гуров, взял чемодан и деловито зашагал к причалу.
С моря им в лица дул свежий, пахнущий йодом ветер, по синим волнам перекатывались белые паруса яхт, удаляясь к сверкающему горизонту, и от этого зрелища бескрайней свободы и у Гурова, и у Крячко невольно захватило дух. Против обыкновения они даже не обменялись по этому поводу шуточками, как это было у них принято. Остановившись на краю причала, они молча созерцали морской простор, и в этот момент к ним вразвалочку приблизился невысокий человек в штормовке и белой капитанской фуражке с «крабом». На загорелом лице человека красовалась аккуратная шкиперская бородка.
Мое почтение! сказал человек на чистейшем русском языке, прикладывая два пальца к козырьку фуражки. Земляки? Я не ошибся?
Заметно, что мы не местные? прищурился на него Крячко.
Ну вы спрашиваете! дипломатично сказал человек в капитанской фуражке. Я земляка за кабельтов чую. Куда теперь? Не на Рокамболь, часом?
Гуров и Крячко переглянулись.