Никого из прежнего штата семнадцатой лаборатории в живых уже не было. Собственно, там и состав-то был маленький, восемь человек, из которых шестеро уже тогда достигли предпенсионного возраста. Захарченко помнил, что работы активно велись в смежных отделах. Соколовский самолично, будучи лаборантом, таскал на спине ящики с фианитами от оптиков в семнадцатую лабораторию. Куда они делись?
Материалов по тематике этой самой семнадцатой лаборатории тоже, кстати, не осталось. В девяностые годы куда-то делась библиотека. С ней пропала и часть отчетов по научно-исследовательской работе. Да леший с ними, с отчетами. Куда делись несколько ящиков необработанных фианитов? Ящики громко сказано, скорее коробки. Но все равно это около тридцати килограммов искусственных минералов.
Лев Иванович! голос друга звучал несколько глуховато и необычно сдержанно. Орлов пока не знает, но тебе сообщаю. Арслана убили! Помнишь, он все терся вокруг краденого, только его никак зацепить не могли.
Что произошло? Конкретно?
Ты все еще в институте?
Нет, хочу на метро ехать в управление.
По адресу, названному Крячко, Гуров приехал через сорок минут, что для Москвы было очень неплохим результатом. Станислав сразу принялся показывать, как и где лежали тела. Странно, но собака взяла два следа от этого места. Гуров предположил, что тут была разборка. Члены обеих группировок, оставшиеся в живых, ретировались в разных направлениях. Крячко согласился, но с заметной неохотой.
Место для разборок не нравится? понял Гуров. Согласен, обычно на стрелки выезжают не сюда. Это и в самом деле странно.
Смотри, Лев Иванович! Крячко подцепил какой-то трубой край рубероида. Прибит. Там не люк?
Очень похоже, что гараж тут сломали, а погреб с перекрытием остался. Ну-ка, Стас, давай я тебе помогу. Ты тут не боялся свалиться в какую-нибудь яму? Гляжу, все уже обследовал, да?
Вот это место для тебя приберег. Крячко усмехнулся и ухватился за край доски.
То, что они нашли, и в самом деле оказалось замаскированным щитом или крышкой люка. Сверху ровное обрамление из силикатного кирпича, а вниз уходила добротная железная лестница. Крячко снял пиджак и вытащил из кармана маленький светодиодный фонарик. Он отдал пиджак Гурову, а сам зажег фонарик, зажал его в зубах и стал спускаться.
Тут хорошо, крикнул Станислав снизу. Лежанка приличная, стол, четыре стула, запас консервов, электрический чайник.
Электрический? переспросил удивленный Гуров.
Крячко не ответил, но спустя несколько секунд Гуров увидел, что в заброшенном погребе загорелся не яркий, но вполне нормальный свет. Затем он погас, и появилась голова Крячко.
Станислав аккуратно закрыл люк, поправил рубероид, отряхнул руки и заявил:
На бомжатник это не тянет. На схрон похоже, но у нас партизаны в Москве не водятся.
Откуда там свет?
Интересный вопрос. Кабель уходит в пол. Я не стал дергать, чтобы ничего не нарушать. Крячко кивнул на последний целый гараж в этой линии. Только отсюда. Больше и неоткуда.
Гуров пошел к машине следственной группы, где опера допрашивали сторожей.
Он взял за рукав председателя кооператива, подвел куда надо и спросил:
Этот гараж кому принадлежит? Он не брошен?
Нет, действующий. Кондратьева числится хозяйкой, только она умерла несколько лет назад. А теперь сынок ее тут хозяйничает. Редко бывает, но за прилегающей территорией следит и платит исправно. Что членские взносы, что за свет.
А как вы за свет берете с членов кооператива?
У каждого стоит опломбированный счетчик.
Кондратьев платит больше других или меньше?
Примерно в серединке. Я так говорю, потому что у нас есть такие, кто много жжет света. Станки там у них стоят, сварочное оборудование. Есть и такие, которые совсем мало платят.
Адрес этого Кондратьева мне принесите! Никому ни звука о том, что я интересовался им! Поняли меня?
Так точно! Председатель сурово свел брови. Все понимаю, сам майором был.
Лешку Кондратьева в подпол спускали вниз головой. От этого все ссадины и кровоподтеки на его теле, особенно на голове, как будто набухли и стали невыносимо пульсировать. Если Санек не подхватит, то эти упыри его просто бросят, а там ступеньки. Но руки друга подхватили избитое тело. Больше Лешка ничего не помнил.
Очнулся он от холода, который приятно обнял его голову и забирался под рубашку. По коже парня побежали мурашки, но он пришел в себя. Их били почти двое суток. Поочередно. По приказу Бурого допытывались про тех людей, которые занимались подделкой бриллиантов. Один такой липовый камешек попал в ту партию, которую Лешка пытался сбыть через Арслана. А тут еще и этого кавказца убили, если верить бандитам.
Сказать парням было нечего. Сами палачи это, видимо, понимали, поэтому работали с неохотой. Но Бурый приказал и уехал. А его распоряжения всегда выполняются.
Ты как, Леха? хриплым, почти неузнаваемым голосом спросил Санек.
Жить буду, если нас перестанут бить.
Ты слышишь?
Чего? В голове шумит, как Ниагарский водопад.
Наверху что-то происходит. Похоже на драку и тихую стрельбу.
Как это тихую? С глушителями, что ли?