Я хочу сказать, что я человек творческий. И в первую очередь меня интересует именно творчество. Я не соприкасаюсь ни с административными, ни с хозяйственными, ни с какими-либо еще делами театра. Вот если бы ты попросил меня рассказать о ком-нибудь из актеров, например, или о режиссерах это один вопрос... Даже о Реджаковском...
Кто это? прервал жену Гуров.
Реджаковский? Это наш художественный руководитель. Будем так говорить, второй по значимости человек в театре. После Равца. На нем держится вся творческая часть...
Мария хотела добавить к этим словам еще что-то, но Гуров снова перебил ее. Пустые разглагольствования на театральные темы, к которым жена имела немалую склонность и которые в любой другой момент полковник выслушал бы с неподдельным участием и понимаем, сейчас его мало интересовали.
Второй человек, говоришь? переспросил он. А теперь что же получается, Маша? После гибели Равца он автоматически становится первым?
Нет. Конечно, нет, Лева, Строева смешно сморщилась. Неужели ты совсем в этом не разбираешься? Я столько рассказывала тебе... Ты меня не слушал?
Ну что ты. Слушал, разумеется. Просто запамятовал, наверное, полковник улыбнулся.
Эх, ты! А еще сыщик! Мария вернулась в присущее ей жизнерадостное состояние, и напряжение в разговоре спало. Хорошо, я расскажу тебе все еще раз, если хочешь. Второй человек это условно. Под Реджаковским, как я сказала, только творческая часть. И ничего больше. Четкое разделение функций, Лева. Он никогда не потянет того, чем занимался Равец. Да и не собирается этого делать. Понимаешь? Для этого есть другие люди. Как бы это поточнее выразиться?.. Более приземленные, что ли. А Реджаковский... Он человек искусства. Он весь в себе. Он парит. Только в последнее время его, конечно, заносит не туда...
Как это?
Гуров привычно потянулся к карману за сигаретами, но в последний момент передумал и положил руку на стол. В присутствии жены полковник старался курить по минимуму. Насколько это было возможно.
Стар он уже стал, откровенно поделилась своими мыслями Строева. Маразматичен... В высоком смысле этого слова...
А у этого слова бывает и такой смысл? с улыбкой поинтересовался Гуров.
В нашей среде бывает. Отсюда у Геннадия Афанасьевича и все проблемы. И лишнего стал закладывать за воротник, и вечные дрязги с администрацией.
И с Равцом?
В первую очередь с Равцом.
А вот с этого момента поподробнее, попросил полковник. На чем основывались эти его дрязги с Равцом?
Мария непринужденно рассмеялась, и это слегка смутило супруга.
Да нечего тут рассказывать поподробнее, Лева, она подалась вперед и игриво подмигнула. Ты прямо как ребенок! Обычное в театральной среде дело. Равец худруку то смету зарежет, то спектакль, которым тот особо гордился, из репертуара выведет, то какой-нибудь репетиционный процесс приостановит. Вот тебе и причины для конфликтов.
А почему он так делал? мрачно спросил Гуров, понимая, что разобраться в специфике работы театра будет для него не так уж и просто, как казалось на первый взгляд. Я имею в виду Равца.
Потому что его как раз в первую очередь интересует не искусство, а деньги, пояснила Мария. В театрах всегда так. Мы думаем, что несем людям прекрасное, доброе, вечное, а для стоящего во главе театра руководства это не более чем бизнес...
Она замолчала.
Ясно, протянул полковник. Ясно, что ничего не ясно. Ну, хорошо. А что ты можешь рассказать мне о самом Равце? Что он был за человек? По жизни?
Мария поднялась из-за стола и стала неторопливо собирать оставшуюся после обеда посуду. Пустила воду в раковину. Гуров смотрел ей в спину. Некоторое время тишину нарушал только звук льющейся воды, а затем жена, обдумав что-то, заговорила:
О том, что он был «голубой», я думаю, тебе уже известно? Так? В театре эта тема очень долго и очень часто муссировалась. Равец не гнушался
принимать у себя в кабинете бойфрендов. К нему часто кто-нибудь приходил, и, глядя на этих молодых людей, сразу становилось понятным, какой они сексуальной ориентации. Все было написано на лицах. Да, и не только на них. Манера поведения, жесты, голос... Они уходили в кабинет Равца, и что там происходило на самом деле, никто, конечно, не знал... Тебе нужны слухи? Мария повернула голову.
Нет, слухи передавать не надо, решительно отказался Гуров. Я уже догадался, о чем они. Лучше скажи, насколько они соответствуют действительности.
Откуда мне знать? Я свечку не держала.
А ты знаешь кого-нибудь из тех, кто приходил к Равцу?
Лично нет. Преимущественно это были его старые друзья. Школьные, министерские... И так называемые спонсоры. Готова даже предположить, что некоторые из них в действительности и являлись спонсорами. И если не для театра, то лично для Равца точно, Мария больше не поворачивалась лицом к мужу. Откинув назад волосы, она взяла мягкую губку и принялась мыть посуду. Что еще тебе про него сказать? То, что он любил деньги, я уже сказала...
Какие отношения у него были с Михайловым? спросил Гуров.
С Виктором Максимовичем? Как это ни странно, чисто деловые. Хотя, может быть, когда-то раньше... Я не знаю, Лева. Опять же не хочу повторять ту грязь, которую постоянно говорят про людей наши сотрудники. Михайлов сам по себе человек ничего. С ним можно ладить. Равец, тот пожестче был. Но я повторяю, Лева, я актриса, и мне редко приходилось общаться с кем-то из администрации. Постольку-поскольку...