Сердобольная старушка, что с любопытством подглядывала, из осторожности не заходя в тамбур ахнула и вернулась на своё место, делясь впечатлениями с попутчицей. Она кинулась многословно рассказывать эту историю офицеру и двум солдатам, которые вошли в вагон спустя несколько минут.
С трудом поняв, что два парня подрались из-за девушки и спрыгнули с электрички, командир патруля отмахнулся и рекомендовал заявить об этом в дорожную полицию. Ему было некогда заниматься гражданскими склоками шла вторая неделя, как пятеро рецидивистов совершили побег.
А что понадобятся следователь не сомневался.
Деревенский Митька, хоть и похмельный, подтвердил, что телеграмму отдал в руки Полоцкому, лично, а тот, жлобина городской, даже глотка медовухи не предложил. Сожительница Полоцкого, Марина, и ее дед подтвердили, что в день приезда Натальи Полоцкой они уходили на полдня в лес за красной смородиной, но Андрей сказался больным и оставался на пасеке.
Косвенные улики складывались в пользу версии: «Полоцкий убил жену и сбежал в тайгу». Одежда и обувь Андрея, обнаруженные на берегу реки, тем более, странная предсмертная записка Калганова не убедили. Но на всякий случай следователь разослал запросы о неопознанных мужских трупах в реках Мрассу и Томь. Таких пока не обнаружили. И ответ итальянского банка об источнике средств, недавно поступивших на счет Полоцкого задерживался.
Фотография подозреваемого была на каждом посту ГИБДД, у патрульно-постовых групп, у транспортной полиции, но Калганов чувствовал тот пойдёт через тайгу, в Казахстан, Туву или Монголию. Поэтому он ликовал, выходя из кабинета начальника предварительного следствия.
«Завтра я его перехвачу!»
Часть вторая
Волокита с увольнением, выпиской, пропиской, оформлением пенсии и прочими нудными мелочами отнимала драгоценное время, поэтому
Андрей везде разговаривал жёстко и требовательно, пугая податливых начальников или дожидаясь приезда полиции в кабинетах упрямых чинуш.
Справка из диспансера и слова, что скоро он умрёт действовали лучше волшебной палочки, останавливая решительных полицейских и обращая их в союзников. Расписывая в красках очередной победоносный поход, Андрей обратил внимание на гримасу любимой:
Что не так, Мариш?
Мы тратим время на ерунду. Лучше давай куда-нибудь уедем, пока ты на ногах. У меня есть немного денег, я возьму ссуду А станет тебе совсем плохо тогда и вернёмся в город. Сейчас каникулы, за детьми мама посмотрит.
Андрей задумался. Идея показалась ему превосходной ведь с каждым днём всё более явно проступали предсказанные онкологами симптомы. Давление скакало, почти не поддаваясь лекарствам, и мышечная слабость бесила его, мешая выполнять простейшие мужские работы по дому. Постоянная жажда, лихорадочное сердцебиение, обильная потливость как он ненавидел себя в эти минуты! Вот и сейчас у него застучало в висках, перед глазами поплыли мушки, застилая мир. Чтобы не упасть от внезапного головокружения, Андрей неуклюже рухнул в кресло, стиснул зубы, вслепую ударил кулаком о подлокотник. Немного полегчало, ярость схлынула, он перевёл дух, торопливо согласился:
Да, надо уехать, и похвастался, с деньгами проблем нет, гонорара за триптих нам надолго хватит. Куда, вот вопрос?
К деду Кузьме, на пасеку. Он меня и правнуков лет пять не видел. Всех детей возьмём, твоих и моих, пусть познакомятся, медку поедят, а назад на поезде вернутся, не маленькие.
Так и поступили. Созвонившись с Натальей, Андрей выслушал порцию ругани, но своего добился та согласилась отпустить детей на пару дней. Однако на пороге квартиры его встретили два полицейских:
Вы арестованы. Пройдёмте с нами.
Торжествующая Наталья показала на гипсовую повязку:
А ты как хотел? Отсидишь пятнадцать суток, тогда и детей получишь, козёл!
Возмущённые протесты Андрея, Марины и пяти детей разбились о непреклонность патруля. Арестованному надели наручники, запихнули в машину. Неожиданно Катя скомандовала:
Побежали в ментовку, это недалеко!
Когда вся орава пронеслась мимо ошеломленного дежурного и ворвалась в кабинет начальника горотдела, тот проводил совещание. Несколько младших чинов забежали следом и схватили Марину с Катей, как самых взрослых. Полковник встал из-за стола и прислушался к плачу Дашутки.
Отпустите их. Кто может внятно объяснить, кого и почему арестовали? И уймите ребенка!
Через десяток минут он вызвал по селектору изолятор временного содержания:
Мухортова уже оформили? А бумаги его смотрели? Он инвалид первой группы Удостоверение ты изъял, а посмотреть? Ах, не успел! Если умрёт, кто отвечать будет? Ах, не знаешь! Так я тебе скажу, и последовал такой изощрённый «трах-тибидох», что Катя поспешила вывести всех малолеток из кабинета.
До пасеки их довёз старенький колёсный трактор, неторопливо влекущий полуприцеп по ухабистому просёлку. Они сцепились в цепочку от борта до борта и весёлым визгом отмечали каждое сильное покачивание. Вдалеке синели, а совсем рядом хвойно зеленели горы, начинаясь вертикальной скалой. Выбравшись на луг, рассечённый горной речушкой, трактор посигналил и тормознул у поскотины, куда неторопливо подошёл дед Кузьма, кряжистый старик с чисто выбритым лицом: