Тебя, сучка рваная, по твоей фотке, заказал очень уважаемый и богатый человек, а то бы я тебе все зубы выбил, произнёс Паша-гном и переложил из кармана юбки Нины в карман своих брюк пачку евро,
крестовый ключ и мобильник.
Что с Ларисой? прошептала Нина.
Рот закрой. Я тебе слово не давал, сказал Паша-гном и повторил слова, которые говорил на перроне Ярославского вокзала. Называй меня: мой господин.
Ещё чего?! возмутилась Нина. Как желанный товар для богатого клиента, она обрела уверенность в себе.
Тебя я пока не трону. За твой выпендрёшь я твоей товарке отвешу люлей. Усекла? злобно проурчал Паша-гном и накрыл потной растопыренной пятернёй лоб Нины.
Лифт остановился на втором этаже. Паша-гном рукой схватил Нину за волосы на затылке и провёл по коридору с закрытыми дверями. Дверь с номером двести двадцать два он открыл ключом, втолкнул Нину в номер, закрыл дверь на ключ и исчез в своём жилище за дверью, на которой была прибита баскетбольная сетка.
В комнате, в которую попала Нина, стояло две кровати. На одной из них лежала в прозрачных трусиках Лариса, словно манекен, если бы не разные гримасы на бледном лице без косметики. Веки её без наклеенных ресниц подрагивали. Свистящее дыхание её прерывали тихие стоны. Оплывшая голая грудь её едва заметно поднималась и опускалась. На животе виднелся синяк от удара, а на локтевом сгибе синяк от неумелого укола.
Лара, Лара, Лара, тихо позвала Нина и потрясла рукой плечо подруги.
Лариса тягуче простонала, приоткрыла потрескавшиеся губы, медленно разомкнула веки, не поняла, где находится, сомкнула веки и загрезила морскими пенными волнами, которые накатываясь на гальку, издавали ласковую мелодию.
Лара, это я! Нина расцеловала бледное лицо подруги. Очнись! Пожалуйста, очнись!
После короткого стона Лариса прошептала:
Нинок, беги отсюда Паша-гном вколол мне какую-то дурь Нинок, беги отсюда, беги
Если я убегу, Паша-гном убьёт тебя, сказала слёзным голосом Нина и вновь расцеловала лицо подруги.
Пусть убьёт, чуть громче произнесла Лариса. Я много видела. Я много пережила. Мне есть, что рассказать апостолу Петру.
Нина выпрямилась. Она была в ужасе. Она знала Ларису активной, неунывающей обожательницей жизни.
Дверь в номер открылась после щелчка в замке. На пороге появился Паша-гном и приказал:
Выходи на кастинг, сучка рваная.
Мой господин, у меня нет косметики, платья, торопливо произнесла Нина с недовольным лицом. Все мои шмотки в чемодане. Чемодан в квартире дома, где-то недалеко от улицы Сретенка.
Голой выходи, сучка рваная, рассердился Паша-гном. Живо!
Нина прошла в коридор и встала к стене, в прогалине в ряду голых проституток в возрасте от восемнадцати до сорока лет, с разной формой груди, с разной фигурой, с разным цветом глаз и волос.
Из лифтовой кабины шагнул в дорогом светлом костюме мужчина лет пятидесяти и плотного телосложения. Двое телохранителей не старше сорока лет возвышались за его спиной.
Здравствуйте, Валентин Валентинович, сгибом коленей заметно укоротив свой рост, сказал Паша-гном с подобострастным лицом. Сучка, которая вам понравилась на фотографии, здесь.
Заткнись, без тебе вижу, потребовал Валентин Валентинович и приблизился к Нине, не сводя маслянистого взгляда с её крепкой груди, идеально соответствовавшей её невысокой стройной фигуре. Покажи зубы.
Нина широко открыла рот, медленно запрокинула голову. Ровные белые натуральные зубы её понравились Валентину Валентиновичу, обладателю искусственных зубов.
Подними руки, почувствовав, как зашевелилась крайняя плоть, приказал он.
Нина исполнила команду. Её чисто выбритые тонко пахнувшие абрикосом подмышки Валентин Валентинович обнюхал толстым носом и сообщил:
Беру.
Отличный выбор, отметил Паша-гном с подхалимской улыбочкой.
Савелий, сынок, пакуй её и в машину, приказал одному телохранителю Валентин Валентинович и с другим телохранителем исчез за закрывшимися створками лифта.
Пока Нина в номере надевала чёрное платье из чемодана подруги, телохранитель, похрюкивая от удовольствия, помял и потискал голую Ларису, которая пластом лежала на кровати и под действием наркотика искала своего ангела-хранителя в сказочной стране.
Савелий, потрогал сучку, плати, потребовал Паша-гном.
Телохранитель острым носком туфли на правой ноге врезал сутенёру под коленную чашечку и пояснил:
Это за то, что ты в прошлый раз подсунул моему отцу тупую малообразованную ленивую в постели бабёнку. Скажи спасибо, в тот день мой отец выиграл дело в арбитраже, иначе ты бы у меня умылся кровавыми слезами за испорченный вечер.
Паша-гном промычал от боли в колене, присел на кровать возле головы Ларисы.
Он знал, что Савелий приёмный и любимый сын Валентина Валентиновича, и не посмел ни голосом, ни взглядом выразить ему своё недовольство.
Телохранитель и Нина вышли из номера, спустились на лифте в холл. Затем, оказавшись на тихой улице, они уселись в фиолетовый лимузин. Телохранитель за руль, а Нина на заднее сидение, где Валентин Валентинович просматривал на экране ноутбука текущий курс валют и цены на недвижимость в разных округах Москвы. Другой телохранитель сидел на переднем пассажирском сидении и, держа руку на кобуре под полой пиджака, смотрел по сторонам.