Николас Блейк. Круиз вдовы
Пролог
Думаешь, у них под мышками муравьи? спросила Клер.
Думаю, что у них нервный срыв, ответил Найджел.
В таком случае они явно перебарщивают.
Может быть, это форма симуляции.
Что бы это ни было, сурово заявила Клер Мэссинджер, выглядит это в высшей степени недостойно.
Едва ли можно ожидать достоинства от лебедя, у которого зуд. Не думаю, чтобы Зевс выглядел особенно достойно, преследуя Леду{1}.
Это было другое дело.
Лебедь, вылезший из пруда на твердую землю, вытянул шею за куском хлеба, предложенным няней, которая прогуливала ребенка.
Он выглядит, как шляпа эдвардианского периода{2}, пытающаяся ходить, заметила Клер. Порыв ветра растрепал ее иссиня-черные волосы. Повернувшись, она некоторое время молча смотрела на статую Питера Пэна{3}.
- Знаешь, сказала наконец Клер, она начисто лишена обаяния.
Когда они рука об руку двинулись к Ланкастерским воротам, Клер вернулась к странному зрелищу, которое они только что наблюдали.
Ты не считаешь, дорогой, что мы должны что-нибудь предпринять по этому поводу?
Из-за лебедей? А что именно?
Ну, позвонить куда-нибудь и сообщить, что птицы кишат паразитами или просто спятили. Кто за них отвечает?
Понятия не имею наверное, какой-то комитет. По это напомнило мне о другом. Утром я звонил в «Лебедь». Все места на круизы в Грецию в этом году полностью распроданы. Я оставил им наши имена на случай, если кто-то из пассажиров откажется от билета. Но мне кажется, мы должны попробовать попасть в один из этих новых круизов, о которых говорил Майкл. Правда, они начинаются в Афинах, а не в Венеции, но мы могли бы провести вдвоем несколько дней в Афинах.
Клер Мэссинджер недавно дошла до состояния, которое почти каждый художник переживает два или три раза в своей творческой жизни. когда источник вдохновения как будто полностью иссякает и требуются радикальные перемены формы или содержания, дабы работа не стала бессмысленным повторением былых достижений. Она чувствовала, что в Греции сможет освежить свое внутреннее зрение скульптора и «перезарядить орудия». Так как ни Клер, ни Найджел не говорили по-гречески, экскурсионный тур, возможно, был именно тем, в чем она нуждалась, учитывая ограниченное время, которым они располагали.
Клер согласилась, что им следует узнать о круизах, которые только что организовала компания «Прятание». На следующее утро Найджел Стрейнджуэйз посетил греческое туристическое агентство. Ему сказали, что имеются места на корабль «Менелай», отплывающий из Афин 1 сентября. Корабль должен посетить Делос и несколько островов Додеканеса и вернуться к материку через Крит с экспедициями в Эпидавр, Микены и Дельфы. Пассажиры в основном англичане и американцы, а также маленькая группа французов и несколько немцев и итальянцев. На борту будут греческие гиды и несколько лекторов с европейской репутацией, в том числе выдающийся специалист по Византии епископ Солуэйский и знаменитый эллинофил и популяризатор античной греческой литературы Джереми Стрит.
Найджел не колебался в выборе рейса. Маршрут «Менелая», проходящий через множество островов, в чьих названиях слышались отзвуки мифов, выглядел
восхитительно. Темные глаза Клер загорелись, когда Найджел рассказывал ей, где им предстоит побывать. Он не мог предвидеть, что этот маршрут вовлечет его в лабиринт человеческих отношений, более мрачный и запутанный, чем логово Минотавра{4}.
Глава 1
I
«Менелай» простоял на пристани тридцать шесть часов, и в каютах было невыносимо душно. Открыв иллюминатор каюты Клер, соседней с его каютой на главной палубе, Найджел ощутил некоторое облегчение. Клер заявила; что собирается принять ванну, а затем «привести все в порядок». Найджел не сомневался, что последняя процедура предполагает распаковку одежды и раскладывание ее на койках Клер и ее соседки, бакалавра искусств мисс Э. Джеймисон, которая, к счастью, еще не прибыла. Найджел предоставил Клер заниматься этим в одиночку, открыл иллюминатор в своей душегубке, которую, как он узнал, ему предстояло делить со Стивеном Планкетом, доктором медицины и магистром естественных наук, аккуратно разложил свои вещи и вышел на палубу в поисках прохлады. Уяснив во время обхода важнейшие достопримечательности корабля два салопа, спереди и на корме, бары (еще не открытые), маленький бассейн (еще не наполненный) на полубаке под капитанским мостиком, Найджел занял позицию у перил прогулочной палубы посередине судна.
Прямо внизу плоский танкер накачивал «Менелай» топливом через пуповину нефтепровода. Вдали легкий бриз колыхал бело-голубые флаги пришвартованных рядом трех греческих корветов. Вдоль противоположной набережной стояли три пассажирских корабля, поблескивая белизной на афинском солнце; один из них, «Адриатика», был зафрахтован компанией «Лебедь» на него Найджел безуспешно пытался раздобыть билеты для себя и Клер. Большой туристический лайнер с единственной трубой, похожей на огромную желтую перечницу, разводил пары. Несколько обшарпанных грузовых пароходов, множество мелких суденышек, склады, подъемные краны и подернутое дымкой бело-голубое небо дополняли пейзаж. В воздухе ощущался сильный запах пары танкера смешивались то ли с греческой стряпней, то ли с гнилыми овощами, а может быть, и с тем, и с другим. Найджел подумал, что соседство в каюте с судовым врачом может оказаться кстати.