Старшой осекся, махнул рукой и добавил:
Ваше дело. Вы и разбирайтесь. Но архану я тому не завидую, аукнется ему глупость.
И тем же днем умытое дождем солнце чертило тени и рассыпало блеск в заросшем саду, а Рэми долго стоял возле дома Захария, не решаясь войти... как новый заклинатель и как хозяин.
Ну что же ты... теперь это твой дом. Твоя мечта исполнилась. Теперь твоя семья с тобой. Чего же ты опять боишься?
Рэми? позвала за спиной мать, и волчонок, обняв испуганную немного Лию, сказал:
Добро пожаловать домой.
До-о-м-о-о-й? прокаркал с плеча Лии Черня, наклонив голову.
Домой, ответил Рэми, радуясь, что теперь клевать деревенских ворон будет гораздо реже.
И что самое главное, теперь они свободны и могут быть вместе. Рэми и его семья, так, как он уже давно мечтал. Только почему на сердце так тяжело?
Потому что прежде чем продолжать жить спокойно, ты должен как следует попрощаться еще с одним человеком, не так ли, Рэми? Давно уже должен был, но все откладывал. А теперь откладывать больше нельзя...
Рэми, идем, сказала сестренка, но Рэми уже не слышал...
Все вокруг будто поплыло и ушло далеко и лес, и домик, и сестра с матерью. Пытался дозваться Жерл, Рэми даже почти откликнулся, но вновь поплыл на волнах тревоги, услышав тихий плач-зов: «Я не смог, не справился. Ты только об этом меня просил, а я не справился...»
Лиин, выдохнул Рэми, пытаясь мыслью дотянуться до полузнакомого голоса. Он покачнулся, оперся руками о косяк двери и, тяжело дыша, упал на колени.
«Мой архан, прости... не справился... умрет, на закате... не справился... и я с ним, позволь, позволь... прошу, позволь!» плакал вокруг лес. И сердце вдруг остановилось, а грудь пронзила острая, невыносимая боль. Не справился... Ар?
Да он весь горит! сказал где-то рядом Жерл, подхватывая Рэми на руки.
А потом везде полыхал огонь. И Рэми судорожно хватал воздух ртом, пытаясь дышать, рвался в чьих-то руках. И звал, бесконечно звал:
Ар!
Он слышал взволнованный голос Жерла, отдающего приказы, чувствовал на лице прикосновение холодной ткани. И тянулся, тянулся к этому холоду, утопая в огне лихорадки, и шептал что-то, сам не зная что, выдыхая имя:
Ар...
А потом, неожиданно:
Аши...
Зов огненной стрелой улетел в темноту, и Рэми выгнулся на мокрых от пота простынях. Обмяк, успокоившись. Даже дал себе споить немного отвару и задышал ровнее. Он знал, что его услышали.
Ну наконец-то! Иди ко мне, звал из темноты тот самый голос, что не давал покоя целый день, и Рэми пытался идти. Сначала полз, потому что сил не было, позднее встал и брел в темноту покачиваясь, спотыкаясь и боясь упасть. Потому что если упадет, то больше не поднимется сил не хватит.
Иди... и Рэми уже не пошел, побежал. К свету, к чистому воздуху,
к солнышку, поднимающемуся над облаками.
Иди! позвали над пропастью, и Рэми смело шагнул вперед разрывая невесть откуда взявшиеся цепи. И его подхватили на руки у самой земли, и сила, которая снилась ночью, пугала и манила, укутала мягким одеялом, и ударили сильные крылья, а ласковый голос прошептал на ухо:
Ты все же пришел ко мне, мой мальчик. А теперь спи, спи спокойно... Я позабочусь о твоем брате.
«Брате?» удивился Рэми, погружаясь в тяжелый сон.
28. Арман. Подарок принца
Думаю, я вернусь к гостям, сказал Эдлай, скрываясь в зале.
Мой повелитель просил вам передать это, посланник разжал пальцы, и у Армана перехватило дыхание: из затянутой в перчатку ладони выскользнула и закачалась на серебряной цепочке темно-красная ветвь какого-то дерева.
Серебро, символ вашего рода, улыбнулся посланник, когда Арман осторожно коснулся ветви и отдернул руку, почувствовав в пальцах легкий укол силы. Мы нашли это в покоях вашего брата, архан. Это очень редкое ларийское дерево, архабыш. Говорят, что сделанные из него амулеты дарят владельцу удачу.
Арман вновь вздрогнул. Уже много лет он почти не вспоминал о Рэми, а теперь тоска, столь сильная до ритуала, вновь захлестнула душу. И Арман вспомнил свой недавний сон, пальцы Рэми, перебирающие волосы Аланны, мягкую улыбку пухлых губ, слишком взрослый для десятилетнего мальчика взгляд... Да и вообще почему он во снах взрослеет?
Учителя сказали, что Эррэмиэль готовил этот подарок для вас к празднику первого снега, но не успел закончить. Дерево не очистилось до конца от сока и не стало таким, как полагается серебристым. Когда вы убегали из столицы, ветвь осталась в спальне вашего брата. Возьмете?
Спасибо, ослабевшим голосом ответил Арман, забирая подарок.
И когда ветвь исчезла в складках его рубахи, а цепочка захолодила шею, он впервые за весь день рождения улыбнулся искреннее, а в душе его вдруг проснулась глупая уверенность, что сегодня он не умрет. И еще долго не умрет. И вновь встретит праздник первого снега в тоске по брату, и вновь увидит столицу. Наверное, увидит.
Если хотите, продолжил гонец, я могу попросить высших магов закончить амулет.
Нет, спасибо, ответил Арман, и посланец в понимании склонил голову:
Так я и думал. Да хранят вас боги, мой архан. Не смею больше задерживать.
Он развернулся и скрылся за стеклянной дверью, а Арман так и остался стоять возле колонны с письмом в руках. Он посмотрел на сад, туда, где зрели на ветвях краснощекие яблоки, на гирлянды фонариков вдоль дорожек, на гуляющие по саду пары, и сам не понимая почему улыбнулся, сжав в ладони подаренный братом амулет. Может, боги все же будут милостивы?