Глава Ван Шэнхао поднял руку Ван Юна и возгласил:
Мой сын, прозванный за боевые заслуги Принцем Ночи, вернулся домой!
Люди, собравшиеся сегодня в доме семьи Ван: родственники и ученики школы, гости и случайные прохожие, радостно закричали и окружили вернувшегося наследника. Его имя знали все заклинатели империи Чжу, и каждый хотел лично посмотреть на знаменитого Принца Ночи, что представлял школу боевых искусств Юэин перед самим Великим и Благословенным Драконом Императором.
Когда всеобщее ликование поутихло, Ван Юн вернулся к матери, у которой с лица не сходила тёплая улыбка.
Тут почти ничего не изменилось за столько лет, проговорил он, оглядывая сад и родной дом. Чего не скажешь о столице.
В последние годы до нас доходили тревожные слухи, но давай поговорим об этом в более подходящее время. Сегодня у нас праздник нашей А-Фэн исполняется семнадцать лет. Ты наверняка ещё с ней не виделся, эта несносная девчонка опять сбежала в Лунную рощу.
Ван Юн слегка приподнял левую бровь.
Я поздоровался с ней. Лучше скажи мне, матушка, Лэй ещё не объявлялся? Мы ехали из разных мест и условились встретиться в деревне.
Не успела госпожа Ван ответить, как сзади прозвучал мягкий мужской голос:
Вижу, что за время пребывания в столице ты успел соскучиться по мне. Я уже здесь, Ван Юн.
В тёмных глазах Принца Ночи блеснул неподходящий его суровому образу озорной огонёк, и он повернулся к другу, который едва успел подъехать к воротам и спешиться со своего коня. Лэй выглядел уставшим: подол его нижней светлой юбки-чан был пыльным, а ткань золотистого одеяния, расходившаяся сзади «хвостом феникса» , изрядно помялась. И всё же он едва заметно сиял, словно его кожу изнутри подсвечивало тусклое пламя свечи. Именно так выглядели представители клана Гэн, идущие путём Истинного света и основавшие школу боевых искусств Шэньгуан .
С возвращением домой, Лэй! Ван Юн улыбнулся и отвязал от седла дорожную сумку друга. Я провожу тебя до твоей
комнаты.
Глава 2 Луна за грозовыми облаками
ПА? Что? Второй мужчина в таком же одеянии очнулся от забытья и выкрикнул: Давайте выпьем за молодую госпожу Фэн Мэйфэн и за то, чтобы она смогла отомстить убийцам, которые безжалостно вырезали всех жителей пика Юнфэй вместе с учениками школы Дафэн! Пусть справедливость восторжествует, а виновные будут наказаны!
Дальних родственников семьи Ван, состоящих на службе при императорском дворе, на семейные праздники либо не приглашали вовсе, либо всегда сажали у выхода, за самые неприметные столики. И причина была не только в непреодолимой пропасти и недоверии между кланом и императором, но и в неумении людей из столицы пить в меру.
Шум сразу же стих, и взгляды всех присутствующих на торжестве устремились туда, где сидели раскрасневшиеся от вина чиновники. Мэйфэн медленно выдохнула и прикрыла место ожога длинным чёрным рукавом своего платья: кожа на правой руке горела, хотя увечье она получила ещё десять лет назад и раны давно затянулись. Боль иногда возвращалась, истязая тело и разум наследницы павшей школы Дафэн, но воспоминания о тех страшных событиях были словно скрыты за бумажной ширмой Мэйфэн видела очертания, тени, но не могла собрать их воедино.
Господа, я бы не хотела пить за месть, хоть никогда и не прощу тех, кто пролил кровь на моей земле, сказала она, и уголки её карминовых губ дрогнули в попытке изобразить улыбку. Но давайте сегодня не будем вспоминать прошлое, а лучше выпьем за господина и госпожу Ван и за всю школу Юэин. Вы моя семья, без вас моя жизнь уже давно оборвалась бы!
Она подняла пиалу с вином и, прикрывшись широким рукавом, разом осушила её. Главный зал наполнился возгласами: «Воистину, молодая госпожа Фэн очень умна и благородна! С днём рождения, наша дева Фэн!» и гости присоединились к тосту, опрокидывая свои чаши.
Девочка моя, сказала сидевшая во главе стола вместе с мужем тётушка Ван Хуалин и крепко обняла Мэйфэн за плечи. И когда только ты успела так повзрослеть?
За тебя, наша названая дочь! произнёс тост глава школы Ван Шэнхао и тоже поднял чашу с вином, направляя белые зрачки в пустоту.
Всё благодаря вам! ответила Мэйфэн и уже хотела сесть обратно на мягкие подушки, как в дверях появился молодой мужчина в янтарном праздничном одеянии с бежевыми узорами в виде перьев феникса.
Над столами пронёсся шёпот восхищения: в освещённом свечами и бумажными фонарями зале кожа этого молодого господина сияла подобно белому нефриту, а лицо с утончёнными чертами излучало ускользающий от глаз мягкий свет. Длинные волосы цвета зрелой пшеницы, украшенные золотыми шпильками и подвесками, были аккуратно уложены в высокий пучок, а часть прямых прядей ниспадала на спину.