Он он просто устал с дороги, да и отвык за пять лет от ночной жизни, поэтому ушёл в свои покои. Гэн Лэй посмотрел на названую младшую сестру, и в его глазах цвета тёмного мёда отразился свет алых бумажных фонарей. Лёгкая рука легла Мэйфэн на макушку и несильно потрепала волосы. Ван Юн и правда изменился, но не будь к нему так строга, дай ему время. Он многое пережил.
В воздухе повисла неудобная тишина. Мэйфэн вздрогнула и коснулась ладонью своего правого запястья, перевязанного сегодня белой шёлковой лентой, которая скрывала шрамы от ожогов. Она хотела расспросить обо всём, что произошло за эти пять лет, но не смогла подобрать нужные слова и лишь опустила голову, продолжая идти вслед за Гэн Лэем.
Фэн Мэйфэн опаздывала и теперь, словно десять тысяч коней , пронеслась через красные ворота, которые находились с северной стороны деревни и знаменовали начало пути к Юншэн. На них висела деревянная табличка с надписью: «Луна дарует нам свой свет», а с обеих сторон дороги стояли караульные, охранявшие проход день и ночь. Дальше предстояло преодолеть узкую каменную тропу, ведущую на самую вершину.
Мэйфэн взглянула на желтоватый месяц, рядом с которым кружила стая чёрных птиц, и ещё прибавила шаг. Острые камни впивались в пятки даже через войлочные сапоги и отскакивали в разные стороны, замедляя движение, это называлось Путём Очищения. Каждый ученик был обязан отбросить всё телесное и мирское, поднимаясь к главному храму богини Юэлянь, ведь ничто не очищало лучше, чем боль.
В конце тропы, огибающей гору, показались ещё одни красные ворота с черепичной крышей, с краёв которой свисали мерцающие камни в виде лунного серпа. Мэйфэн добежала до округлого входа и в спешке поклонилась дальше суетиться не разрешалось, и она медленно прошла вперёд, ступая на арочный мост, который вёл к храму.
Свежий ночной воздух наполнял грудь здесь всегда дышалось свободно и тело напитывалось благодатной лунной ци. Землю на вершине горы покрывали лепестки вечноцветущих вишен, и при каждом дуновении ветра к небу поднимались нежно-розовые облака, создавая фигуры, напоминающие плавные изгибы туши, что оставляет на бумаге кисть мастера каллиграфии.
Мэйфэн бесшумно вошла в храм. Во внутреннем дворе уже построились в четыре ряда старшие ученики школы, а перед ними стоял, прислонившись к каменному постаменту, над которым возвышалась статуя богини Юэлянь, мужчина, одетый в чёрный чаошен с узкими рукавами и широким серебряным поясом, с которого свисала длинная подвеска из нефритовых колец. Из-под плотной накидки выглядывал внутренний слой одежды с перекрёстным воротом, украшенным узорами в форме белых облаков, и столь тёмный образ казался настолько подходящим для этого сурового молодого мужчины, что от него было трудно оторвать взгляд.
С каких пор в школу Юэин набирают всякий сброд? Посмотрите на себя, вам всем по сколько? По семнадцать лет? Кто-нибудь из вас уже назвал своё оружие именем, рождённым в бою? Ну конечно же нет он оборвал фразу и повернулся к Мэйфэн, которая встала на краю внутреннего двора, вложив левый кулак в правую ладонь .
Эта ученица опоздала, разрешите присоединиться к уроку!
Фэн Мэйфэн.
Она вздрогнула и посмотрела на того, кто назвал её имя таким ледяным голосом.
Ван-гэгэ вырвалось у неё, и в рядах учеников послышались смешки.
Для каждого адепта в этом храме я шисюн ,
ваш старший брат, а теперь и наставник, сказал он и сложил руки на груди, всё ещё пронзая взглядом опоздавшую.
П-простите, шисюн? Извинение прозвучало как вопрос, и остальные ученики сразу зашептались. Простите за опоздание, этого больше не повторится.
Она склонилась в поклоне, пытаясь понять, почему вместо прежнего шифу Хэ перед статуей богини Юэлянь теперь стоял Ван Юн, недавно вернувшийся с войны наследник клана Ван и школы Юэин.
Мэйфэн опустила голову ещё ниже и сказала сквозь зубы:
Шисюн, можно ли мне пройти на своё место?
Нет. Губы Ван Юна расплылись в неприятной ухмылке, которая придавала его лицу демонический вид, а тёмные глаза заблестели, словно он увидел долгожданную добычу. Перед тем как приступить к тренировке, ты сделаешь сто прыжков через шест. Хэ Сюли, поможешь своей соученице с этим заданием?
Из первого ряда вышла высокая девушка с миловидным светлым лицом и косами, закрученными в высокие пучки на макушке. Она поклонилась и произнесла:
Да, шисюн.
Ван Юн кивнул в сторону места для наказаний, очерченного на песке, и дождался, когда ученицы приступят к выполнению.
Палку выше, какая же это тренировка? Прыжок не засчитан! крикнул он и тоже взял со стойки бамбуковый шест, положив его на плечо. Повторю ещё раз для тех, кто не чтит один из главных постулатов школы Юэин: опоздание это неуважение к храму, учителю и всем соученикам.