На остальных участках Западного фронта без перемен. На Северо-Западном и Юго-Западном фронте бои местного значения.
Штаб фронта.
Не умеют ещё наши пропагандисты работать, хладнокровно замечаю своим генералам. Вижу, что настроение у них, нет, не похоронное, но и не бодрое. Мы всё-таки отступаем, а зачем, я им не говорю. Сюрприз будет.
Почему? Климовских озвучивает общий интерес.
Надо было чуть-чуть не так сказать, и сообщение выглядело бы совсем по-другому, продолжаю интриговать, интрига наше всё.
Какое? мои генералы аж шеи вытягивают и затихают, как кошка перед броском на мышку.
«Войска Западного фронта, нанося противнику тяжёлые потери, НЕТОРОПЛИВО отходят к Молодечно», раскрываю, наконец, интригу. Чувствуете, как меняется тон? А то «отступают» видите ли. Мы не отступаем, мы совершаем войсковой манёвр.
Чувствуют. Вижу по посветлевшим лицам. Но решаюсь подсыпать сладкого ещё. Не, полностью всего раскрывать не буду.
Вы что, до сих пор не поняли, что происходит?
Лица генералов отображают интенсивную работу мысли. Ухмыляюсь. Открыто и немного гадко.
Хреновые вы генералы, если не понимаете Климовских! Додумался, что ли? Помалкивай. Пусть сами соображают. Запрещаю говорить, слышишь меня? строго смотрю на начштаба. Тот прячет улыбочку, кивает.
Всё! стукаю ладонью по столу. Давайте о деле. Пётр Михайлович! Готовьтесь получать следующее звание. Владимир Ефимович (Климовских, начштаба автор), делайте бумаги на присвоение звания генерал-лейтенанта. На Никитина и Анисимова тоже. Никитину за удар по Вильнюсу, Анисимову за последние дела, чувствительно он Гудериана потрепал.
А Петру Михайловичу за что? Мне формулировка нужна, поясняет Климовских.
Железнодорожники нам хотя бы одну операцию сорвали? Всегда и всё вовремя подвозят. Два лёгких зенитных бронепоезда сформировали из собственных резервов. А как они движение организовали, вы же в курсе? На каждом маршруте маскировочные площадки. Поезда заезжают под маскировочную сеть и ждут, когда небо станет чистым. Люфтваффе сверху ничего рассмотреть не может. Кто это придумал? Генерал Васильев это придумал. За одно это орден надо дать.
Кстати, связистов тоже надо отметить. Приказ о том, чтобы им медали и ордена давать за любую мелочь, за самый мелкий бой, поражение даже единичной боевой техники, всё, что угодно, давно есть. Но надо бы в целом службу наградить.
Приказ довести до всех командиров до уровня полка по всему фронту. Пусть все знают, что дела идут хорошо, потому как, когда дела плохи, никого не награждают и званий не повышают.
Ладно, пора и в самом деле о делах. Что у нас там с подготовкой зенитчиков? А с товарным обеспечением? Не пора ли снова эшелоны у немцев угонять? Как там мои новые армии, формируются ли? Новую технику, танки, пушки, самолёты, кому распределять?
Концовка рассказа-доклада Анисимова генералу Павлову.
8 августа, пятница, время 08:15.
Грунтовая дорога у леса в 10 км юго-восточнее Пабраде
На танке Т-III, перегородившему дорогу, вольно раскинув ноги, нежится на солнышке лейтенант Штольц, он же старший лейтенант Никоненко. Но сейчас он Штольц, и форма соответствующая. Сегодня он начальник специальной панцергруппы и команды сапёров. Перед ним хмурый фельдфебель, водитель подъехавшего опеля.
Фельдфебель, я же не возражаю. Езжайте, лейтенант делает великодушный жест рукой. Но не жалуйтесь, когда взлетите на воздух.
Лейтенант глядит оценивающе на автомобиль и вдруг замечает:
Машина конфетка! Жалко будет
Что-о-о!!! выходит из себя гауптман, не выдержавший ожидания и выскочивший из машины. Извольте доложить по форме, лейтенант!
Штольц-Никоненко лениво спрыгивает с танка и неожиданно преображается. Чётко вытягивается в струнку, щёлкает каблуками и рявкает:
Герр гауптман! Ночью были замечены русские диверсанты. После перестрелки их отогнали. Потерь с обеих сторон нет, но сапёры обнаружили только что установленные мины. Противопехотные и противотанковые. На данный момент идёт разминирование и проверка дороги. Докладывает лейтенант Штольц, ротный командир 2-го батальона 12-го пехотного полка.
Герр гауптман подозрительно оглядывает лейтенанта,
но затем смягчается.
Вольно. Сколько будет продолжаться разминирование?
Не могу точно сказать. Думаю, около часа. Затем для окончательной проверки пустим два танка, где будут одни водители. Только потом откроем движение.
Мне тут целый час стоять? изумляется гауптман.
Зачем? ответно удивляется лейтенант. Я же объясняю, езжайте в объезд. Затратите на него лишних всего пятнадцать минут.
А там не заминировано?
Та дорога не может быть заминирована. Она частично в расположении батальона и только что проложена через лес.
Уговорил! Опель-адмирал съезжает в сторону и скрывается в лесу. Через несколько минут сигнальный показывает Никоненко: всё, клиент принят, ждём следующего.
И главное, почти всё правда. И объезд не заминирован, и проходит через расположение батальона. Только не немецкого, а русского. То, что дорога впереди не разминируется, а наоборот, то мелочи жизни.
Никоненко ещё раз глядит на сапёров в немецкой форме, лениво ковыряющих дорогу. Когда немцы рядом лениво. Сейчас они шустро закладывают фугас посередине. В самом начале «минированного» участка лежат несколько круглых мин советского производства.