Спустя полминуты «четверка» скатилась вниз, ведя огонь из обоих пулеметов, и курсового, и спаренного. Несколько партизан пристроились позади, укрываясь за кормовой броней, остальные тоже двинулись вперед, перемещаясь короткими перебежками. Осназовец без опаски вел машину вперед наличия противотанковых средств у противника не предполагалось. Собственно, на этом короткий бой можно было считать законченным последние уцелевшие фрицы неорганизованно драпали к лесу, один за другим падая под ударами партизанских пуль. Серьезное сопротивление оказала лишь небольшая, человек в пять, группа, первой добравшаяся до опушки: спрятавшись за деревьями, фашисты открыли прицельный огонь, застрелив нескольких бойцов. Партизаны залегли; танк же продолжил движение, собираясь разобраться с особо непонятливыми «пионерами».
Перебравшийся на командирское место Степан наблюдал за боем сквозь триплексы башенки, потому и заметил неожиданно бросившегося к бронемашине здоровенного немца с каким-то темно-серым плоским ящиком в руках, который он держал за проволочную ручку сверху. Что это такое, морпех понятия не имел, но отчего-то сразу понял, что добраться до танка фриц не должен ни в коем случае. Поскольку, если добежит, ничего хорошего им не светит с чем-то неопасным с таким лицом по полю боя не бегают. Может, это какая-то противотанковая мина, может, подрывной саперный заряд, но их «четверке» этой коробки однозначно хватит с головой
Время, как уже бывало до того, словно бы замедлилось, лишь голова работала с прежней скоростью, продолжая бесстрастно анализировать происходящее: бежать фрицу еще метров пятнадцать никого из бойцов поблизости нет, или они его не видят непонятный «ящик» он держит в левой руке, правой нащупывая что именно нащупывая? Наверное, чеку детонатора или, скорее, зажигательной трубки с механическим воспламеняющим устройством, вроде бы торчит там что-то рядышком с ручкой для переноски. Если подберется метров на пять, сможет легко забросить на крышу МТО или башню, а то и просто запихнуть под гусеницу. Пару секунд понадобится, чтобы распахнуть люк, еще столько же высунуться и прицелиться что с автоматом непонятно, значит, остается пистолет. И стрелять нужно наверняка, иначе успеет активировать
эту хрень. Вроде все? Вперед, морпех!
Навалившись плечом, Степан распахнул лязгнувшую створку, рывком высовываясь из командирского люка. Вскинул «люгер», одновременно с прицеливанием выдавливая слабину спускового крючка. Выстрел, еще один. Получив пулю в корпус вторая ушла в молоко, поскольку в этот миг продолжавший движение танк качнулся на попавшей под гусеницу кочке, гитлеровец дернулся, сбиваясь с шага. Но пальцы правой руки уже нащупали искомое кольцо чеки торчащей из корпуса зажигательной трубки.
«Походу, чуть-чуть не успеваю», отстраненно подумал Алексеев, стреляя еще раз. Снова попал, на этот раз чуть ниже правой ключицы рука обвисла плетью, выпустив чеку. «А, нет, нормуль, успел».
В этот момент снова вмешался неведомый снайпер, запоздав лишь на какое-то мгновение: шинель на груди фашиста лопнула, выбросив алый фонтанчик. Тяжелый удар развернул сапера вокруг оси, бросая на землю. И тут же на опушке загрохотали короткие, экономные очереди, звук которых оказался до боли знакомым работали советские ППШ, и старлей, кажется, догадывался, что за союзники у них внезапно объявились. Над ухом пропела шальная пуля, и он поспешил укрыться под броней, поскольку не могло быть ничего более глупого, нежели погибнуть от случайного выстрела тогда, когда бой уже выигран
Старшина широко улыбнулся, на секунду став похожим на объевшегося халявной сметаны деревенского кота:
А у меня учитель был хороший. Я давеча так товарищу капитану третьего ранга и сказал разрешите, мол, действовать асимметрично, как товарищ старший лейтенант и учил. Он, понятно, подивился, что я такие мудреные словечки знаю, но спорить не стал и даже настаивал, чтобы я именно таким образом и воевал. Вот я и подумал, к чему всей группой на одном месте-то сидеть? Да и что там интересного, мост и мост, с наблюдением и десантники товарища Науменкова справятся. Помните такого?
Степан кивнул, чему-то усмехнувшись: помню мол, продолжай.
Выдвинулись вперед, пробежались вдоль шоссейки, посмотрели, что да как. А тут саперы кому-то артпозицию готовят. Вот я и смекнул, что один мой знакомый старший лейтенант ни за что за просто так мимо германской батареи не пройдет, обязательно напакостить попытается, или склад боеприпасов на воздух поднимет, или позицию к известной матери разгромит.
Ну, и горазд же ты сказки сказывать! не сдержавшись, рассмеялся Алексеев. А серьезно?
А серьезно, мы тех артиллеристов, что на дороге застряли, раньше вас заметили. Поскольку другого пути тут не имеется, отступили тихонечко, в лесу укрылись, в аккурат, напротив этих самых саперов. Я так подумал: ежели вы мимо тех пушкарей без боя проедете и шуметь не станете, мы вас чуть дальше перехватим. Там шоссе через небольшой овражек идет, быстро не проедешь, потому колонна всяко скорость сбросит, а мы как раз напрямки добежать успеем, тут недалеко, и полкилометра не будет. Ну, а ежели вы их побьете, то и саперов без внимания не оставите, поскольку могут всполошиться да своих предупредить, тех, что у моста окопались. Вот и ждали, начнется стрельба, или нет. А как началась, так и подмогли вам немного, особо Коля со своей винтовкой постарался такого снайпера, как он, еще поискать, сами знаете. А заодно и мы с Никифором и Ванькой немного постреляли. Так что, командир, правильно Левчук все просчитал, вы ж так и собирались действовать?