Тебе виднее, с непонятной интонацией, мгновенно заставившей народного комиссара собраться, сообщил Иосиф Виссарионович, снова беря в руку трубку. Тот факт, что в папке у наркома обнаружилась карта, его нисколько не удивил. Нашлись уже хорошо. Про другое спросить хочу: как мы этого лейтенанта-писателя называть-то станем? Не «гостем из будущего» же?
Старшим лейтенантом? осторожно предположил наркомвнудел.
Нет, Лаврентий, старшим лейтенантом он был там, в своем времени, а здесь он пока никто. Ты разве ему звание присваивал? Нет? Тогда, может, Клим присваивал? Тоже нет? Вот и я не присваивал, то-то и оно. Страны нашей ТАМ больше не существует, разрушили ее так какой же он в таком случае старший лейтенант? Да и какой, собственно, армии, российской? Не знаю я такой армии, считай, уж двадцать лет не знаю. Армия у нас только одна Красная, она же Советская. Вот докажет, что этого звания достоин, тогда, глядишь, и присвоим, может, даже и с повышением.
Или я не прав?
Правы, товарищ Сталин, с готовностью согласился Берия. Ну, пусть будет просто «морпех».
Согласен, кивнул хозяин кабинета. Ну, так что насчет нашего «морпеха» решил, как вообще дальнейшую ситуацию видишь? Врет он или правду рассказал?
Помедлив, прежде чем ответить, Лаврентий Павлович решительно мотнул головой:
Товарищ Сталин, так не врут! Практически убежден, что это не вражеская провокация слишком сложно. Подобным образом дезинформацию не вбрасывают. Слишком много лишнего, слишком много личностей, большинство из которых пока, наркомвнудел умело интонировал последнее слово, ничем особенным себя не проявили, и вряд ли представляют интерес как для противника, так и для наших союзников. Да и вообще крайне сумбурно и непрофессионально. В тесте постоянно прослеживается желание высказаться, вспомнить и успеть рассказать как можно больше, добавить еще какие-то подробности, важные с его точки зрения. Алексеев однозначно не профессиональный разведчик, это точно. Кстати, часть из указанных в документах фамилий мы уже успели аккуратно проверить по своим каналам все совпадает, вплоть до мельчайших подробностей, никому, кроме их самих, не известных.
Значит, ты ему веришь, Лаврентий? хитро прищурился Вождь, затягиваясь.
Разумеется, нет! Просто считаю, что переданная информация вряд ли является игрой иностранных разведок. Остальное можно выяснить исключительно после того, как с «морпехом» поработают мои сотрудники. Но принять эти данные к сведению мы обязаны.
Так уже приняли, коль ты этими своими проверками занимаешься, иронично хмыкнул Иосиф Виссарионович. Насчет капитана Шохина что?
Лично не знаком, но товарищи характеризуют его, как принципиального и опытного сотрудника. Твердый профессионал, коммунист. Ни в чем серьезном не замечен, в прошлом имелось несколько мелких проколов по службе, но сейчас это ему скорее в плюс человеком с идеальной биографией и незапятнанным послужным списком я бы заинтересовался в первую очередь. Связи, семья, общение все в полном порядке. Он чист, товарищ Сталин.
Хорошо, это твои дела, отмахнулся хозяин кабинета, снова пристраивая докуренную трубку на край пепельницы: пепел, остывая, должен впитать влагу из чубука, после чего его можно будет выколотить из чаши. Давай дальше говорить, только быстро, нужно решение принимать. Твое мнение?
Необходимо соглашаться с предложенным капитаном Шохиным вариантом и немедленно готовить встречу. Если это позволит расширить плацдарм замечательно. Если нет тоже не катастрофа, справимся своими силами. Главное, не допустить попадания «морпеха» и его сопровождающего к противнику. Любой ценой.
С сожалением взглянув на остывающую трубку, Сталин пододвинул к себе коробку с папиросами:
Тоже согласен, ты все правильно сказал. Подготовь ответную радиограмму, а я пока немного подумаю. Нужно с Тюленевым все обсудить, там его вотчина. Ну, чего расселся? Поспать не дал, так хоть не мешай! Иди, Лаврентий, работай. Времени совсем мало.
Так точно, товарищ Сталин. Виноват.
Будешь уходить, скажи Александру Николаевичу, чтобы чая принес, покрепче, он знает, какой нужно
Глава 14
40 км до Новороссийска, 15 февраля 1943 года, утро
Когда совсем рассвело, колонна сделала короткую остановку. И дальше тащить с собой «Опель» было опасно фашисты, буде они окажутся излишне глазастыми, могут углядеть что-нибудь подозрительное в кабине идущего следом грузовика. Да и от других накладок никто не застрахован: прихватит внезапно у шоферюги живот, потребует остановиться и что делать? Или мотор, допустим, заглохнет. Хорошо, если подобный форс-мажор случится на безлюдном участке дороги, а если нет?
Ни водитель, ни сопровождавший герра майора унтер до последнего момента ничего не заподозрили, даже наоборот обрадовались возможности размять ноги и оросить придорожные кустики порцией утренней арийской мочи. В этих самых кустиках оба и остались. Автомашину решили не бросать: и прятать негде, и пригодиться еще может. Посадили за руль одного из знакомых с автоделом партизан (до войны возил в качестве личного шофера начальника станции), еще двое бойцов забрались в салон, один на переднее сиденье, другой на заднее, да и двинулись дальше, наверстывая потерянное время.