Еще с полминуты бессмысленно поглядев сквозь запорошенное скопившимся на дне долины-равнины-седловины слежавшимся снегом остекление, старший лейтенант подобрал пилотскую планшетку и решительно поднялся на ноги. Все, хватит время терять пора выбираться из разгромленной кабины. Вот только еще одну последнюю просьбу выполнит
Пока возился с телами погибших пилотов, забирая из карманов документы и личные вещи, в заклинившую дверь начали долбить чем-то тяжелым, как бы даже не прикладом пистолета-пулемета. Происходящее старлея откровенно порадовало значит, не он один уцелел. Минут пять возились, совместными усилиями вскрывая заартачившуюся створку, после чего Степан, наконец, перебрался в грузовой отсек.
Оглядев который, мысленно только присвистнул, лишь сейчас осознав, что означает термин «жесткая посадка». Расположенные вдоль бортов откидные сиденья эта модификация самолета была транспортно-десантной, предназначенной для одновременной перевозки и людей, и грузов, поэтому полноценных кресел, как в довоенных пассажирских моделях, тут не имелось скособочены, многие сорвались со своих мест. Как подозревал Алексеев как раз те, на которых и сидели товарищи по несчастью, уж больно потрепанными оные товарищи выглядели. Большая часть иллюминаторов лишилась остекления, а в правом борту зияла метровая пробоина, обрамленная вмятым внутрь дюралем, висящим на покореженных элементах силового набора (вроде бы так все эти шпангоуты с прочими стрингерами-лонжеронами у летунов называются?). То ли сорванным со своего места двигателем долбануло, то ли куском крыла.
Живой? мрачно буркнул Шохин, зажимающий кровоточащий лоб какой-то тряпкой. Выглядел контрразведчик так себе, на троечку: лицо перемазано кровью и грязью, рукав бушлата надорван, плечевой ремень портупеи лопнул. Рядом с капитаном ГБ стоял, щурясь подбитым глазом, старший сержант Леха Гускин, такой же взъерошенный и донельзя помятый. В руках он сжимал ППШ без магазина, наверняка, тот самый, что и помог справиться с заклинившей дверью. А вот второй осназовец, сержант Артемьев лежал на полу, с головой накрытой курткой от камуфляжного костюма.
Живой, как видишь, не стал спорить морской пехотинец. С Ильей что? Погиб?
Погиб, подтвердил особист, кивнув на пробоину. Он вон там сидел, с самого края. Как крыло оторвалось и в борт ударило, его в сторону и отбросило. Сразу насмерть. А пилот где, в кабине?
Угу, в кабине. Навечно. Мы ему по гроб жизни обязаны, если б не Толик, размазало бы нас по земле, на радость фрицам, даже и хоронить нечего было. Ладно, все, времени в обрез. Давайте собираться в темпе вальса, уходить нужно.
В смысле уходить? опешил контрразведчик, переглянувшись с Гускиным. Дождемся наших, неужели никто не заметил, как самолет падал? Тут тыловых частей полно, скоро приедут, помогут. Вернемся в Геленджик доложимся.
В том, что приедут, нисколько не сомневаюсь, согласился Степан. Вот только вряд ли наши. Короче, товарищ капитан, разрешите доложить: мы на территории противника. Ориентировочно километрах в пятнадцати от линии фронта, может и дальше. Так что касательно того, что наше падение видели не сомневаюсь. Как и в том, что скоро сюда приедут. Правда, не наши, а кое-кто другой.
Шутишь, старлей? изменился в лице Шохин. Как мы могли к немцам залететь?!
Нас же над своей землей подбили?
Серега, наплевав на субординацию и на то, что они не одни, рявкнул Алексеев. Мы в немецком тылу, нравится тебе это, или нет! Мне лично категорически не нравится, но мое мнение, к сожалению, ничего не изменит! Карта с летным маршрутом у меня есть, сориентируемся. Остальное объясню позже, когда подальше отсюда отойдем. Ну?
Несколько секунд особист еще колебался, принимая решение, затем взглянул на старшего сержанта:
Леха, уходим! Собери оружие, найди наши вещмешки. Давай, бегом, слышал же, фашисты могут вот-вот появиться! Выполняй!
Дождавшись, когда осназовец двинется в хвост самолета, как понимал Степан, разыскивать их оружие, которое он же и посоветовал замотать в чехлы, Шохин прошептал:
Степа, ты точно уверен? Не мог пилот ошибиться это ведь он тебе сказал, что мы за линию фронта забрались?
Не мог, Серега, гарантирую. Сказал же, потом расскажу. Мы однозначно в их тылу, как навскидку где-то к северу-востоку от Новороссийска. Не столь и далеко, к слову, хотя нужно карту смотреть.
! эмоционально сообщил контрразведчик. Ситуация
Та не то слово, хмыкнул Степан.
И с усмешкой добавил:
Кстати, если ты меня, как особо важного секретоносителя, решил вот прямо сейчас пристрелить так даже не думай. То, что мне к ним в плен никак нельзя я в курсе, и сдаваться не собираюсь. У меня после Абрау-Дюрсо теперь всегда последняя граната в отдельном кармане припрятана. Но и пожить еще тоже планирую, так что не дури, очень тебя прошу.
Совсем охренел?! возмутился Шохин, едва заметно вильнув взглядом. Если бы Степан не успел к нему более-менее привыкнуть за прошедшие дни наверняка б ничего не заметил.
Серега, я серьезно! пристально глядя товарищу прямо в глаза, негромко произнес Алексеев. Не дури, душевно прошу и где-то даже умоляю. Я ведь тоже буду готов, если что. Только нехорошо все это, неправильно. Враги мы что ли? Если вдруг совсем подопрет, я первый тебя и попрошу ну, помочь, короче. Ну, ты меня услышал? Мы поняли друг друга?