Владетеля хватайте! завопил советник.
Бак, перестань! не выдержал я.
Прости, Рапи-ра, но так тянет посмеяться над
Я сказал, замолчи! А вы в следующий раз поднимайте лиану, когда будет что сказать.
И мы покинули шатёр. В нашем стане было всё спокойно. Жители местной деревушки копали большую яму. Хватит на всех погибших.
В лагере готовился обед. Судя по запаху, есть будем кашу. Что-то я есть не хочу совсем.
Как думаешь, что они будут делать? спросил воевода.
Думаю, нападут, быстро отступят и уйдут. Возможно бросят раненых, что бы нас задержать. Но мы их просто добьём. И начнём преследование. Конница будет висеть у них на хвосте и убивать отставших. По ночам лучники станут обстреливать лагерь. Разведчики вырвутся вперёд и отловят гонцов. К кораблям вернётся призрак армии. И они уберутся отсюда. Ладно, иди, командуй. Как-то сегодня жарко. И душно.
Жарко? удивился Бак, Да нет, даже прохладно.
А с меня пот так и течёт. И что-то дышится тяжело.
Ром, бегом сюда! Быстро заслонили Рапи щитами! Держи его с левой стороны! Никто не должен видеть его таким!
Я останусь
Я тебе останусь! Ром, в шатёр его! Пошли кого-нибудь к лекарям!
Они его как раз ждут у шатра, хотели что-то обсудить. Что с ним?
Я тебе что, лекарь!? О, Океан! Он уже
Дальше не помню. Глаза открывались неохотно. Чувствовал я себя паршиво. Это был мой шатёр. Два жреца сидели по бокам моего ложа. Один держал меня за руку, слушая пульс, второй как раз менял холодную тряпку на голове. Своего тела я просто не чувствовал.
Сколько прошло времени? сейчас это был главный вопрос.
Сейчас утро следующего дня, Владетель!
Где Бак?
Караулит вход. Не надо говорить, отдохните.
Позови его.
Последнюю фразу я уже шептал. Но жрец позвал Бака, так и не отпустив моей руки. Тот скользнул в шатёр и облегчённо улыбнулся, увидев мои открытые глаза.
Всё хорошо, начал он, Воевода сделал вид, что сам будет атаковать, они и отступили. Раненых бросили. Здесь осталась гвардия и две тысячи ополчения. Остальное по твоему слову.
И я опять заснул. Проснулся уже днём. Болела левая нога. Попробовал шевельнуться. Тело снова было при мне. Я поднял глаза на старшего из жрецов.
Тебя укусил болотный жук, Владетель. Забрался к тебе в сапог. Он редко встречается, но очень опасен. Я прижёг твою рану раскалённой медной лопаткой. Но яд уже попал в тело. Тебя спасли отвары и мокрая тряпка на голове. Ещё день-два и ты встанешь.
Ты забыл упомянуть своё лекарское искусство. Думаю, оно было главным в моём спасении. Я могу что-то сделать для тебя?
Да, Владетель. Томи-ра сказал, если представится случай, попросить сделать меня твоим личным походным целителем.
И он прав. Да и мало ли. Врача рядом с собой всегда стоит иметь. Как-то я этот вопрос не продумал.
Ты станешь частью моей охраны, я повернул голову к Рому, ты всё понял?
Всё это время молча сидевший начальник охраны кивнул и пробормотал.
Как только рыба сорвалась, так сразу новый крючок привязали.
Я повернул голову к Баку.
Всё по твоему слову. Их войско отходит медленно. Последний гонец сообщил, что они прошли всего дневной отрезок пути.
Пусть войско возвращается. Пойдём к столице. Здесь опасности больше нет. И пошли голубя к Аки. Надо сообщить союзникам. Пусть будут на готове. Властитель может на них отыграться.
И снова утро. Но я уже приподнимаюсь. И даже сажусь.
Воевода прислал гонца. Просит разрешения добить войско Повелителя. Отступили с поля боя десять тысяч. Из них тысяча раненых. Их преследовали двенадцать тысяч здоровых и отдохнувших воинов. Пять тысяч армии и семь тысяч ополчения. Из них две тысячи конных. К концу первого дня противник потерял триста пехотинцев. Тех, кто не смог больше идти. Они сидели и лежали на дороге, воспринимая удар меча как милость. Ночью вражеский лагерь был обстрелян лучниками. Горящие стрелы падали на лежащих в вповалку людей. Палатки они бросили ещё день назад. Утром насчитали около сотни убитых. К полудню две тысячи войск Повелителя встали заслоном на дороге. Все, кто не мог быстро идти. Все раненые. Ослабевшие. Воевода проверил, что основное войско действительно ушло и бросил в атаку конницу. Неведомо как, в войска проник слух, что меня отравили на переговорах. И все просто горели желанием поквитаться. Пара залпов лучников, атака по флангам ополченцами и набирающий скорость клин конницы с длинными копьями для удара в центре. Щитов у противника уже не было. Заслоняться было нечем. Строй был разорван первым же натиском. И началось избиение.
Воевода просил повозки для собранного оружия и разрешения продолжить преследование. Я разрешил, попросив быть осторожнее. В конце концов, пусть получает боевой опыт. Ну а мы на следующий день выступили в сторону столицы. Воевода преследовал врага ещё три дня. Враг отступал бегом. Удалось убить ещё около пятисот воинов. Наши потери исчислялись полусотней убитых и сотней раненых.
Остатки армии вторжения сели на корабли. Всего около семи тысяч. Как только армия погрузилась, корабли вышли из бухты. В бессильной злобе погрозив им с берега кулаком, воевода приказал двигаться к столице. Даже если они высадятся опять, это уже ничего не изменит. Но мы ошиблись.