Это им не возможно, а железяка мне услужливо всё подсветила и даже выдала список возможных проблем. Вот я и кинулся к аккумулятору, как и предполагал он оказался разряжен в ноль.
Аккумулятор не рабочий, сообщил я Троцкому.
А где рабочий взять?
С любого автомобиля. Пожимаю плечами.
Женя, на стоянке я видел наш институтский автобус КАВЗ, обратился Троцкий к Стольникову, скажешь водителю, что я просил поделиться аккумулятором на полчаса.
Придётся ему не только аккумулятор искать, еще и бензин нужен, сообщил я Валерию Ефимовичу, когда стукнул по бензобаку, он почти пустой.
Вот ведь урод! В сердцах воскликнул он.
Кто? Не понял я.
Да Гришка Черкашин, за генератор он отвечает.
Пока тащили аккумулятор, я подкачал
бензин в карбюратор и проверил уровень воды в радиаторе, попутно пришлось доливать литра четыре, благо это было нетрудно, шланг, надетый на кран, ввинченный прямо в батарею центрального отопления, был в наличии. Генератор завелся только с третьего раза, он нехотя чихнул, а потом с помощью стартера стал набирать обороты.
Ну вот, обрадовался я, когда в генераторной зажглись электрические лампы, не будем ждать, когда автоматика сработает. И как только обороты двигателя стабилизировались нажал кнопку подключения к сети, в лаборатории появилось электричество, а генератор сразу взвыл, компенсируя появившуюся нагрузку.
Вообще-то так делать было нельзя, надо было подождать минут пять, чтобы двигатель прогрелся. Но печь уже минут двадцать без электричества, и думаю, температура в ней упала ниже критической, по всем правилам надо было отключать печь, а пластинки кремния считать испорченными. Но вычислитель посчитал иначе, он сделал пересчет графика нагрева и предложил продолжить работу. Ну, раз «железяка» так считает, пойдём у неё на поводу.
Думаешь еще не всё потеряно? С мрачным видом спросил меня Троцкий, когда я заново устанавливал программатор.
Надежда умирает последней.
Ну-ну, хмыкнул тот, ладно, пойду просить бензин у водителя, на склад тащиться смысла нет, вряд ли там кто-то сейчас остался.
Бензином водитель поделился, сцедили из бака в канистру, но этого было мало, на полтора часа работы, однако тут же выяснилось, что в гараже была ещё бочка с бензином, на случай экстренной заправки автомобилей, из нее потом ночью и таскали. Утром появился тот самый Черкашин, который отвечал за состояние генератора, он увидел вырванный с «мясом» замок и попытался поднять крик. Но это он зря, Троцкий, который был вынужден торчать в лаборатории всю ночь, достаточно зарядился отрицательной энергией, её то он и не замедлил слить на нерадивого работника. Я в это время бессовестно дрых на поставленных в ряд стульях, и проснулся именно от их криков. Вот чего я никак не мог понять, так это того, что сам Григорий совсем не считал себя виноватым: Подумаешь, не включился вовремя генератор, никто же не умер, и не его вина, что аккумулятор разряжен, он еще в прошлом году сдох, что топлива в баке нет, так к кладовщику претензии надо предъявлять, не выдаёт гад. А вот за то, что замок свернули, придется ответить.
Мне так и хотелось спросить этого товарища, а за что он тогда деньги получал, только за то, что штат был заполнен? Вот такие дела, если раньше работники боялись чего-то не сделать в соответствии со своими служебными обязанностями, так как пришлось бы нести ответственность вплоть до передачи дела в суд, то теперь им сам чёрт не брат. Впрочем, тут есть вина и руководства института, почему не проводились периодические проверки работы оборудования? А если внимательно присмотреться, наверняка и еще что-нибудь подобное можно найти. Мне даже подумалось, и как с таким отношением к делу наши партийные руководители надеются коммунизм построить. Вот хрен нам по всей морде.
Как потом оказалось, образцы спасли, и самое смешное было в том, что именно в них и оказалось самое большое количество рабочих кристаллов, сразу девять полностью исправных процессоров. Из оставшихся получились рабочими только четыре, брак получился из-за дефектов пластин и пыли, всё как и рассчитывали. Но это мы определили только во второй половине декабря, когда проверили кристаллы на наспех сделанных стендах. По этой причине и директор «Интеграла» перенёс поездку в министерство с ноября, на декабрь, чтобы иметь на руках не макеты, а рабочие образцы процессоров.
Интересно, хмыкнула тогда Марьина, тринадцать процессоров, а говорят это несчастливое число.
Ерунда какая-то, ворчал он при этом, зачем размещать в кристалле четыре на шесть миллиметра больше двух тысяч полупроводников? Там же невозможно сохранить тепловой режим, даже если это полевые транзисторы. Или они еще сумели уменьшить токи?
Сумели, кивает Венский, токи зависят от размеров полупроводника, отсюда и общие размеры кристаллов.
Это понятно, задумался Александр Иванович, так же как и понятно, что в институте решили продемонстрировать возможности новой разработки. Но сегодня это акробатика под куполом цирка, смотреть интересно и от достижений акробатов дух захватывает, но практической пользы никакой.
Почему, никакой? Удивился Эдуард Федорович. Мы вот, к примеру, хотели освоить производство микрокалькуляторов.