Глава 6 Э Здрасти
Московский завод САМ (Счётно-Аналитических Машин)
Это на самом деле уже отработанная технология или очередная профанация какого-нибудь КБ? Недовольно смотрел зам по производству на представителя заказчика, Шульгина, держа в руках родившийся в недрах МЭП (министерство Электронной Промышленности) документ. Напомню, в декабре прошлого года вы предлагали запустить у нас разработку ленинградского КБ на многоотверстных ферритовых пластинах. Но потом оказалось, что технология еще не отработана. И теперь снова ратуете за он одел очки, посмотрел в документ и продолжил, производство памяти на биаксах литографическим способом. Что это за биаксы такие?
Биакс, это ферритовый элемент с двумя взаимно перпендикулярными отверстиями, тут же выдал справку Шульгин. И нет, это не профанация, это разработка зеленоградцев, в конце марта они предоставили полностью рабочие образцы с описанием технологии производства. Ленинградцы, уже отказались от своей разработки и в мае планируют выпустить первую партию кубов памяти по этой технологии.
Так быстро? Удивился производственник. А как же отладка техпроцесса?
В том-то и дело, что сам процесс производства памяти проблем не представляет, в Зеленограде его отладкой занимался студент первого курса. Секрет там только в технологии производства феррита, но для вас это не должно стать серьезным препятствием. К тому же, МИЭТ по этому поводу предоставил подробный комплект документации, осталось только адаптировать всё это под ваши условия.
Видите ли, мы не занимаемся производством феррита, и матрицами памяти, кстати, тоже, мы только собираем их в кубы.
В том-то и дело, вздохнул представитель, представьте себе, что трудоемкость производства памяти упадет в десятки раз, и все те производственные мощности, которые у вас накопились, окажутся не востребованы. Что в этом случае будете делать, опять заниматься перепрофилированием? А так, вы бы взялись за весть цикл производства памяти, и закрыли своими изделиями бОльшую часть потребности страны в памяти для ЭВМ. Ну а министерство вам в этом деле поможет, выделим необходимое оборудование, обеспечим на первое время требуемыми специалистами.
Хорошо, наконец согласился заводчанин, мы рассмотрим ваши предложения на совещании и дадим вам ответ.
Вот твой рубилит, Марьина положила мне на стол тубус с пленкой, оказывается,
он очень востребован, если бы не Фролов, черта с два бы мне его дали.
Ух-ты, удивляюсь я, уж не надеялся, что такое богатство принесете, думал, придется на кальке тушью прорисовку делать. Сколько здесь?
Тридцать метров, гордо сообщает руководитель, и тут же немного сбавляет радость, правда кусками, целый рулон нам никто не даст.
Нормально, тут же отмахиваюсь от её переживаний, нам и такой пойдет, лишь бы не сильно просроченный был. Сегодня же парочку структур на него перенесу.
А ты не сильно торопишься? Забеспокоилась Нина Григорьевна, может, сначала начнем с исследования одиночных транзисторов?
Они тоже там будут, успокаиваю ее, но мы же договаривались сразу уменьшить размеры элементов до сотки, поэтому в любом случае у нас на пластинах останется очень много неиспользованной площади. Вот мы заодно и попробуем отработать на ней технологию.
Марьина покачала головой:
Создается такое впечатление, что для тебя полевые транзисторы уже не секрет.
Какие там секреты? Хмыкаю я. Вся библиотека завалена работами исследователей, мы всего лишь жалкие последователи.
Завалена да, но из их описания ничего не поймёшь, возражает она, там так описывают процессы, что повторить их невозможно.
Нормально описывают, меня пробивает на смех, только специфики много, а переводчики у нас с ней не знакомы, вот и получается, что перевод ещё расшифровать надо. Это хорошо, что зарубежные исследователи считают обязательным публиковать свои работы, признания жаждут, иначе бы нам было куда как труднее.
Она подозрительно смотрит на меня:
Что переводчики у нас в терминах «плавают» понятно, они же не знакомы со спецификой, а вот откуда ты в этом разбираешься, да еще свободно языком владеешь?
Не просто языком, продолжаю улыбаться, а языком потенциального противника.
Тьфу, как бы сплевывает она, с тобой невозможно разговаривать.
Нет, со мной можно разговаривать, возражаю я, но только тогда, когда разговаривают без всяких толстых и тонких намёков.
Ну, так я и не намекаю, пожимает она плечами, я так прямо и спрашиваю: Откуда?
Не задавайте неудобных вопросов, не получите уклончивых ответов.
Глупых.
Что глупых?
Фраза должна звучать так: насупилась она, не задавайте глупых вопросов, не получите глупых ответов.
В данном случае неудобных, пытаюсь сгладить углы в неловкой ситуации.
Хм, она внимательно посмотрела на меня, и протянула, поня-я-тно.
Не знаю, что вам понятно, но давайте лучше вернемся к нашим баранам.
Я действительно не знаю, к каким выводам она пришла, но больше она к этому вопросу не возвращалась, и меня это более чем устраивало.
К первой серии экспериментов мы приступили двадцать второго апреля, в день рождения Ленина. Марьина это особо отметила, для нее это почему-то значимая дата. А у меня мелькнула мысль, что все было готово еще к воскресенью двадцать первого числа, и если бы не выходной, то мы бы начали в день рождения Гитлера? Первые результаты получили только в понедельник следующей недели, дожидались, когда в работе печей образуется свободное окно, как и ожидалось, они оказались отрицательными. Но это не огорчило нас, мы предполагали такой результат, но когда «завалили» и третий экспериментальный образец, Марьина нахмурилась.