Я уже начинал серьезно жалеть о своем решении оставить в силе приказ Николая Второго о назначении Иванова на должность главкома петроградского военного округа, поскольку он все больше напоминал решительного слона в посудной лавке, причем слона все время обижающегося на любую критику, особенно с моей стороны, и все время с надрывом в голосе повторяющего: "Что ж? Может быть, я стар; может быть, я негоден, тогда пусть бы сменили, лучшего назначили. Я не держусь за место". Ну и так далее.
И самыми мягкими эпитетами, которыми я мысленно награждал генерала Иванова в такие минуты были "старый дурак", "самовлюбленный индюк" и "упрямый осел". Становилось понятно, что кадровый вопрос нужно срочно решать, но тут Иванов выкинул свой фортель с отправкой запасных частей на фронт. Я так и не пришел к однозначному мнению, была ли это отчаянная попытка что-то мне доказать, выходка упрямого осла или, что тоже нельзя было исключать, никакого глубинного смысла генерал Иванов в свои действия не вкладывал, а руководствовался своими особыми соображениями о правильности действий. В любом случае своей выходкой он усугубил положение до крайности.
Издав свой приказ, Иванов загнал ситуацию в тупик, и теперь не было никакой возможности что-то и как-то переиграть, поскольку уже никто не поверит ни в передислокацию в тыл, ни, тем более, в прощение и дальнейшее нахождение в Петрограде. И как же все не вовремя! Ведь еще не сформированы органы власти и управления, Госдума быстро отходит от шока и ужаса, аристократия недовольна, в земствах мутят воду, в самом городе катастрофически мало надежных частей, которые все еще прибывают в столицу с фронта, а донесения о настроениях в столице были крайне тревожными.
Шли разговоры о том, что ваш покорный слуга никакой не Император, а самый настоящий узурпатор, который угрозой жизни Николая Второго вырвал у него отречение не только за себя самого, но и за Цесаревича, тем самым злонамеренно лишив его законного права престолонаследия. Что Император Алексей Второй ждет выступления верноподданных и что он будет благодарен всем тем, кто ему поможет вернуть себе родительский Престол.
Причем такие разговоры шли и в казармах, и в кулуарах Государственной Думы и в столичных салонах, и на рынках, и в очередях. В разных местах эти разговоры находили разную степень сочувствия, но то, что такие разговоры быстро набирали оборот, было непреложным и очень тревожным фактом.
И тут не очень работали методы, которыми я так лихо орудовал прежде. Аристократии и прочим обитателям салонов я не нравился и они меня справедливо опасались. Солдатам запасных полков я теперь хуже горькой редьки, поскольку обещанная земля, она, где еще и когда будет, а перспектива фронта могла сократить надел до размера братской могилы. Остальные столичные жители просто ждали чья возьмет и не спешили ни на чью сторону.
Частей, которые были под началом Кутепова, было крайне мало и они не могли даже обеспечить полноценный контроль над ключевыми точками столицы. Единственной надеждой в этой ситуации было дождаться прибытия с фронта свежих частей, для того, чтобы отбить охоту к мятежу, а при необходимости его подавить.
Не придя ни к какому выводу я, не привлекая к себе внимания и дав отмашку Конвою отстать, вышел из Зимнего дворца лишь в сопровождении держащейся на расстоянии охраны в штатском и направился на Дворцовый мост. И вот теперь я стоял на смотровой площадке посреди каменного творения инженерной мысли и просто дышал воздухом. Хотя бы десять минут тишины, покоя и простого созерцания.
Хотя бы десять минут без аудиенций и совещаний, без генералов и министров, без просителей и жалобщиков, без всех тех, кому что-то нужно от моей скромной императорской персоны. И без мятежников, бунтовщиков и прочих редисок.
Как я устал в этом времени. Как же я устал от этого времени. Тяжела Шапка Мономаха, но корона Российской Империи еще тяжелее.
Каким простым делом казалось все в начале долети в Могилев из Гатчины и не выпусти Николая в тот злосчастный рейс в Царское Село, мол, пусть сидит в Ставке и наводит порядок в своей стране. В итоге, это "простое дело" обернулось необходимостью водружать корону на свою бедную голову и заниматься "этим простым делом" самому.
А уж, каким умным я себе казался, рассуждая об ошибках прадеда, в своем, теперь уже таком далеком, 2016 году! Вот теперь стою на этом самом мосту и смотрю в мрак петроградской ночи, безуспешно пытаясь придумать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации.
В эту ночь Зимний дворец не был единственным зданием в Петрограде, где в этот поздний час светились окна. Горели огни в Главном Штабе, в Адмиралтействе, в Министерстве внутренних дел и в некоторых других зданиях государственного значения. Не дремали и в некоторых залах Таврического дворца. Во многих других местах подобная бессонница объяснялась приведением в порядок бумаг после учиненного в этих залах разгрома во времена февральских событий или же происходил прием дел руководителями, назначенными новым царем. Однако, такая причина ночного бдения была отнюдь не везде в столице. И не только в ней.