Не пугай меня подобной чепухой. Я слишком долго был исполнителем чужой воли, чтобы не отличить ее от своей.
Сенор немного кривил душой. Он не помнил собственного прошлого, а значит, не мог ручаться за то, что началась, наконец, его личная война.
Я уничтожаю всех, кто служит этому полубезумцу Гугенуберу, продолжал Зонтаг, не обращая внимания на его слова. Он считает, что Тень безлична и не делает ничего, чтобы остановить наступление Хаоса. Вместо этого он ищет возможности бегства... Но теперь ты будешь служить мне вместе с твоими слугами и твоим Мечом.
«Бесполезно, думал Сенор, глядя на свое перевернутое отражение в зрачке Зонтага, бесполезно объяснять ему что-либо». Разве мало даже внешних отличий, чтобы понять: Хозяева Башни существа, слишком непохожие на людей. Как он мог судить об их поступках, их уме или об их глупости? Ему придется считаться с этим, если он хочет довести начатое до конца.
Зонтаг не торопясь снял с шеи цепь с Камнем Тяжести и швырнул ее одному из слуг.
Есть еще одно условие, сказал он потом. На тот случай, если ты не захочешь возвращаться в этот дряхлый город и не принесешь мне Спящего Младенца.
Сколько же времени ты мне даешь? с насмешливой яростью в голосе спросил Сенор.
Пока я жив, ответил Зонтаг в его голосе тоже впервые появилась тень насмешки. И надеюсь, проживу еще очень долго. По твоим понятиям, конечно. Но не забывай о том, что время в Тени может течь и по-иному. А я не забуду уничтожить тебя перед собственной смертью.
Но как я узнаю о том, что время пришло?
Тебе придется успеть до моей смерти. Поэтому ты, длинный сухой коричневый палец вытянулся в направлении Сенора, оставишь здесь одну свою перчатку и свои волосы. С их помощью я уничтожу тебя, где бы ты не оказался, в любом из миров. Делай в Тени, что хочешь, но запомни: когда я почувствую приближение смерти, начнут гнить твоя рука и твоя голова... твоя жизнь будет не длиннее моей.
Это очень интересная игра, гробовым голосом произнесло
Суо после паузы. Успеть к сроку, который неизвестен...
Суо помолчало и добавило зловеще:
Только не живи слишком долго, а то я встречу тебя у начала Мертвых Времен...
Зонтаг смерил его пронизывающим взглядом своего голубого глаза.
Как знать, кто окажется тогда сильнее, сказал он спокойно. А пока у вас всех нет выбора. Вся мощь магии Башни может обрушиться на вас и тебе, существо из Мертвых Времен, не помогут твои перевоплощения, а тебе, ведьма, твоя сила.
Сенор с ненавистью смотрел на Хозяина Башни.
Ты решил стать бессмертным?.. он осекся. Несмотря на уговоры разума, холодная ярость душила его.
...твоими руками, бесстрастно добавил Зонтаг. Не ищи справедливости в мире, где рождаются придворными и пастухами.
Он подошел и снял с руки Сенора перчатку с отрезанным пальцем, а потом сделал знак, и слуга без запаха и отражений приблизился с невесть откуда взявшимся ножом и обрезал Сенору волосы.
Но если Храма уже не существует? Сенора поражала эта непоколебимая бесчувственная уверенность.
Что ж, тогда я убью тебя на всякий случай... сказал уже почти бесплотный голос.
И исчез.
21. ГУГЕНУБЕР
Светильники в коридорах превратились в извивающиеся плети змей; потоки ледяной воды захлестывали его, вырвавшись из плена узких комнат, когда он открывал двери; древние рептилии появились из стен и сжигали его языками испепеляющего пламени. Демоны вскрикивали и стенали в темных закоулках этажей, суккубы искушали его и ввергали в неизъяснимые муки. Он блуждал в лабиринте струящегося света, сквозь него катились игральные кости; давя, обрушивались сверху куски бесформенной плоти, которой еще предстояло стать кем-то.
Камень в перстне Бродячего Монаха сиял Адским огнем, превращая его руку в залитую младенческой розовой кровью конечность.
Другой рукой он крепко сжимал рукоять Древнего Меча, скользя пальцем по знакам, спасавшим его от бушевавшей вокруг магической стихии.
Камень в перстне Сдалерна сиял как никогда вот что было важным, и он во что бы то ни стало хотел это запомнить. У него не было времени подумать о том, что это значило, но лишь сияние камня, Древний Меч и маячивший впереди силуэт слепой собаки не давали ему заблудиться и сойти с ума.
Гнев Гугенубера не являлся смертоносным Сенор был еще нужен для последнего похода и последней битвы.
Он оказался в узком коридоре, в дальнем конце которого чернела одна только дверь; и он понял, что это дверь в Ту Самую Комнату.
Сенор оглянулся и увидел, что теперь за ним тянется ритуальная свита из священных белых гиен, светящихся змей и роя волшебных насекомых, Переносчиков Знаков.
Преодолев зеркала (он вспарывал их лезвием Меча), Сенор остановился перед Комнатой и погладил ладонью ее двери, испещренные древними символами. Прошлое ждало, манило и звало объясниться отступника Башни.
Он толкнул тяжелую дверь.
И увидел то, что ожидал.
Пустую комнату с мерцающим во мраке саркофагом, у изголовья которого стоял Хозяин Башни.
Впервые Сенор увидел лицо Великого Мага, ибо капюшон того был откинут. Лик Гугенубера был непривычным и отталкивающим. Голова, серая и древняя, как омытый дождями камень, нечеловечески правильные черты и голубой правый глаз, сверкавший нестерпимо и неправдоподобно.