Элезар признавался себе, что возможно, и не вернётся. По крайней мере, в умирающее Хайтабю. Жителей здесь оставалось всего под две сотни, в основном старики, и с каждым годом людей становилось всё меньше. Город пока держался за счёт прежде всего иноземных торговцев, евреев, арабов и совсем уже небольшого количества язычников, которых не пускали и не терпели в более христианском Шлезвиге, но это явно была агония. Скоро даже рыбацкие деревушки в окру́ге обещали стать более многочисленными. Не зря после смерти отца епископ даже не удосужился прислать ему замену во всё ещё довольно крепкую и являвшуюся единственным каменным строением города церковь.
Путники вышли во двор. Элезар привязал коня к телеге сзади, запрягать в телегу своего высокого, почти ему по плечи коня он посчитал неприемлемым, хотя на самом деле делал это неоднократно. Попытки вести себя кичливо вызывали у спутника улыбку украдкой, которую тот скрывал, чтобы не обидеть чуть более молодого и на самом деле ранимого приятеля.
Драгомир, младший брат Вишенки, забрался в телегу и понукал лошадей. Повозка выкатилась со двора и последовала на Запад, к всё ещё величественной оборонительной насыпи, окружавшей город*. Сейчас дворы стояли просторно, а улица была земляной. Но дедушка Божен рассказывал Элизару, что когда-то дома стояли вплотную друг к другу, имея лишь маленькие участки и огородики, а повсюду были деревянные настилы от грязи. В домах было много богатых людей, внутри города был крупный торг, а в церкви золотые, а не серебряные и медные украшения. Впрочем, у паренька иногда закрадывалась мысль, что Бажен был не из тех, кто в те времена жил в городе, а из тех, кто его окончательно разграбил. Уж очень старик любил описывать и подчёркивать достаток жителей. Хотя, может, и правда скучал по тем временам, когда и сам был молод, силён и благополучен. Но не бедствовал он и сейчас. Сын был привязан к отцу, а являясь владельцем судна и самым богатым жителем города, не позволял тому голодать, как приходилось многим другим жителям. Своей семье он тоже его обижать не позволял, а сварливая жена была неоднократно бита за неуважение к старику. Потому тот был не в пример другим пожилым людям не сварлив и добр к молодёжи. А Элизара он любил и выделял поболее остальных своих внуков. Вот и сейчас он вышел его провожать, хотя тот попрощался со всеми заранее.
*Система укреплений в виде насыпи в 60 с лишним километров и высотой до 6 метров в нынешнем Шлезвиг-Гольштейне создавалась датчанами на протяжении полутысячи лет. А затем использовалась в войнах вплоть до середины XIX века и в основном дожила до наших дней, а в Хайтабю отлично сохранилась, поскольку подновлялась. Рекомендую взглянуть в интернете, а при случае посетить.
- Решил тебя проводить. Прощай, мальчик мой, уж не знаю, свидимся ли более обнял старик, вышедшего вслед за повозкой со двора Элезара.
-Прощайте, дедушка Бажен крепко поцеловал парень деда, в этот раз и не думая поправлять и требовать обращения к себе как к взрослому.
-Береги себя, малыш старик растроганно скривил лицо, не торопясь отпускать парня.
-Обязательно. И с вами мы ещё точно увидимся, дедушка. Ещё будете гонять меня палкой по двору, вот увидите.
Дед беззвучно рассмеялся на немудрёную шутку и лесть и ещё раз притянул паренька к себе, а потом обхватил голову Элезара всё ещё крепкими руками и вгляделся в голубые глаза своими почти серыми.
-Выживи, будь достойным, мальчик! Не опозорь Род! серьёзно и уже без тени сентиментальности сказал он. Голос его при этом был внушителен.
-Конечно! сглотнул юноша.
-А ты береги его. Боги не зря тебя сюда послали старик строго метнул взгляд на Алесандра, наблюдавшего за сценой прощания.
- На всё воля Господа! не выказывая согласия, но и не возражая, ответил тот.
Старик махнул рукой на него, резко развернулся и побрёл прочь. А оба спутника пошли вдогонку успевшей уже прилично отъехать телеге. Элезар шёл в лёгком обалдении. К чему это было? Что имел в виду старик?
Александр же шёл справа от телеги и улыбался в бороду, но был задумчив. Дороги было немного, всего час или даже чуть меньше. «Впрочем, если считать, что счастливые часов не наблюдают, то люди этого времени были поголовно счастливы», думал Александр, вспоминая свою жизнь. Всё время, которое он находился
здесь в прошлом, как он высчитал в 1095 году от Рождества Христова, было для него пожалуй, волшебным. Поначалу он сильно испугался, даже пришёл в ужас, но позже обрёл цель не только своего существования здесь, но и возможно всей жизни.
Однако долго размышлять не получилось. Дорога действительно была очень короткой, и уже вскоре они приблизились к Шлезвигу, а затем въехали в ворота.
Город окружала невысокая каменная стена на высокой насыпи, но ещё лучше город был защищён с моря. Широкий полукруг деревянной стены с башнями уходил прямо в воду, образуя защищённую бухту, по примеру многих укреплённых датских городов. Внутри же находились многочисленные причалы и все основные постройки, в основном деревянные, но были и каменные, помимо городской стены на насыпи. Резиденция епископа и доминировавший над городом собор, чем-то похожий на крепость, выделялись на общем фоне. Собор был выполнен в узнаваемом романском стиле, а при входе была одна башня, устремлённая ввысь. Он был не слишком велик, но пока что это было самое высокое строение, виденное здесь Александром, и смотрелся он внушительно, а выполнен был очень красиво.