Неожиданно Элезара толкнул плечом проходящий через толпу к проповеднику крупного телосложения воин.
- Не мешайся. рявкнул он.
-Поосторожней, грубиян вскинулся юноша.
- Что?! взъярился верзила. Но сразу же передумал и махнул рукой С тобой я разберусь потом, щенок.
Он продолжил идти через толпу, и теперь все, заметив его из-за громкой ссоры с юношей, расступались.
-Эй ты, святоша! крикнул он замолчавшему и испуганно смотрящему в ответ проповеднику А ну, дай мне свой крест. У меня он будет в большей сохранности!
Всё это было сказано на датском, и проповедник лишь испуганно сказал в ответ:
-Я не понимаюЧто ты от меня хочешь?
-Он хочет твой крест, дохляк. перевёл требование на немецкий кто-то из толпы.
-Но это мой крест. И он освещён в самом Иерусалиме Я не могу беспомощно озирался в поисках поддержки и помощи проповедник.
Трое стражников, что стояли неподалёку наблюдали за этой сценой, никак не показывая, что их беспокоит происходящее. Одобрения, однако, они тоже не выказывали.
Здоровяк рассмеялся, явно наслаждаясь происходящим и получая удовольствие от самолюбования.
-Эй ты, отстань от него! Это святой человек, побывавший в святых местах. Не надо его трогать, грубиян. Тем более воровать его имущество твёрдо сказал Элезар, прошедший вслед за здоровяком через толпу.
-Ты назвал меня вором?!! Я и не думал у него воровать, а лишь попросил дать крест доброму христианину для сохранения! воин вытащил из-под своей яркой и богато обшитой рубахи золотой крест Это ты лгун и оклеветал меня, как все слышали! Сукин сын, за эту ложь я убью тебя, собака! Я, Маркус Ингвардсен, вызываю тебя на поединок!
-Я ошарашенно произнёс Элезар постой. Я не так тебя понял. Я подумал, что ты хотел забрать силой
-Неважно, что ты подумал, ты меня оскорбил. Назови своё имя и дай согласие. Или прославься трусом.
-Согласен уже решительно сказал Элезар, поняв, что отступать некуда. Отказаться от поединка среди викингов, а Элезар считал себя таковым, это всё равно, что стать прокажённым. Окружающие не поймут и не простят трусости Меня зовут Элезар, а моего отца звали Пётр. Я принимаю твой вызов. Где и когда будем биться?
-Через два часа на дороге у реки. - Воин махнул куда-то на юг.- Там, где стоит крест. После принесения положенных жертв. И помни, если не придёшь, то тебя все будут считать трусом.
- Похоже, нас обвели вокруг пальца и специально спровоцировали тебя, мой друг сказал Александр, в основном понявший, что произошло, и тут же сообразивший, чем это всё грозит, но не успевший вмешаться и остановить юношу Пойдём на постоялый двор. Приготовишься, а я всё выясню.
Они всё же дошли до постоялого двора. Это оказался не отдельный дом, как предполагал Александр, а целая усадьба. Здание таверны было двухэтажным и представляло собой деревянный дом, построенный в виде буквы «Г». А по сути два дома, соединённых в один. В одной части дома располагались хозяйские покои и кухня на первом этаже, хозяйственные помещения, во второй же части был зал для посетителей. Второй этаж был открыт, не имея стен, и там тоже стояли столы и лавки для гостей. К этому г-образному дому в славянском стиле был пристроен длинный одноэтажный дом, характерный уже для викингов. В нём хозяин держал скотину, лошадей, а также сдавал в найм торговым гостям города для ночлега клетушки, больше похожие на загоны для тех же коней размером и обстановкой. Но там были полноценные кровати, уединение обеспечивалось перегородками, отделявшими гостей друг от друга, а большего никто и не требовал.
Оставив Элезара с вещами в комнате, Александр отправился в таверну, чтобы промочить горло, а также выяснить, что же всё-таки произошло и почему их так ловко вынудили ввязаться в хольмганг, как называли викинги свои поединки из-за оскорблённой чести и по другим поводам.
Словоохотливый помощник хозяина, и сам не стесняясь попивающий пиво, быстро объяснил Александру всю подноготную случившегося. Причём даже плату за свой рассказ не потребовал и явно
сочувствовал попавшему в непростую ситуацию юноше.
Оказалось, что по указанию мудрого князя Генриха поединки были ограничены из-за того, что появилось неимоверное количество любителей использовать их для личного обогащения. Однако не совсем запрещены, так как позволяли устранить неугодных или пополнить княжескую казну. Этого, конечно, помощник трактирщика не сказал, но Александр и сам догадался. А ограничения были такими. Вызываемый должен был явно оскорбить вызывающего. Бой шёл не до смерти, а до первой крови. Хотя учитывая, что бились копьями и топорами, причём запрещалось менять щит, такие поединки нередко заканчивались смертью участника. Всё имущество побеждённого делилось на три части. Одна часть оставалась ему или родственникам, если тот погибал, вторая отходила победителю, а третья уходила князю. Воин же, вызвавший Элезара был в хирде, т. е. дружине князя. Причём был его приближённым, оказавшим какую-то большую услугу, о которой помощник трактирщика не знали или не захотел говорить. И частенько этот воин задирал кого придётся, чтобы спровоцировать оскорбление и воспользоваться им для вызова на поединок. Видимо, он увидел и оценил имущество путников и решил их спровоцировать. А то, что он просчитал реакцию Элезара и сделал всё так, что именно тот выглядел явным оскорбителем, говорило о том, что Маркус Ингвардсен не только хороший воин, но и хитрый, неглупый человек. Такого стоило опасаться. А помощник трактирщика так и вовсе сочувственно посоветовал им отказаться от поединка и уезжать куда подальше. Резон в этом совете был, как подумалось Александру. Ведь из города они всё равно уезжали, а оскорблённая честь всё же не так печальна, как скоропостижная смерть или увечье от тяжёлой раны.