В районе стоянки вертолётов началось активное движение техников. Пришёл в движение спецтранспорт, а лётный состав начал выходить из домиков эскадрилий на построение.
Малик объяснил, что им нужна больше теоретическая помощь. Его больше интересует тактика противодействия танковым соединениям, на которые сухопутные войска Израиля будут делать основную ставку.
Вы можете что-то предложить на этот счёт прямо сейчас? спросил полковник.
Проходящие мимо нас сирийские военные переходили на строевой, отдавая воинское приветствие Малику. Как в такой обстановке вообще можно о чём-то серьёзно разговаривать.
Само собой. Но не думаю, что это стоит делать здесь. Хоть в курилку пойдём отойдём.
Салех улыбнулся и предложил встретиться уже в Эс-Сувейда завтра утром. Я согласился и попрощался с ним.
В течение двух часов нам организовали транспорт на авиабазу Халхала, что находится в мухафазе Эс-Сувейда. Именно так и называют области или провинции в Сирии.
Старший советник командующего ВВС генерал-майор Борисов провёл с нами быстрый инструктаж перед убытием. Основной упор он сделал на соблюдение безопасности полётов. Естественно, по возможности. В условиях работы Ми-28 в новом для него регионе это будет сделать весьма сложно.
Ближе к вечеру мы уже ехали по ровной трассе в сторону Эс Сувейда.
Я сидел у окна в раскалённом салоне РАФа, локтем опираясь на узкий подоконник, и смотрел, как за окном тянулась бескрайняя пустыня области Эс-Сувейды. Мотор натужно гудел, колёса поскрипывали по горячему асфальту, а ветер, врывающийся в открытую форточку, был не освежающим, а сухим, словно дыхание раскалённой печи.
Песчаные равнины уходили к горизонту. Иногда попадались редкие кусты, а где-то вдалеке маячили невысокие холмы, иссушенные солнцем. Всё вокруг выглядело неподвижным, будто застывшим в вечном ожидании. Здесь время текло иначе не сутками и часами, а сменой теней, дуновением ветра, следами, которые скоро сотрёт песок.
Сан Саныч, у меня нехорошее предчувствие, сказал мне Кеша, сидящий со мной рядом в микроавтобусе РАФ.
В чём дело? спросил я и начал осматривать салон машины.
Мне кажется, что в этой Хал Халве нас не ждут. Чего в столице не остались? Там и покушать есть где.
Ну уж если Кеша думает про еду, то всё хорошо. Хотя, он про неё всегда думает.
Не Халва, а Халхала. Так деревня называется, рядом с которой авиабаза. Не умрём от голода. Нас сирийцы покормят.
А я бы ещё шаурму сейчас съел. Даже две, мечтательно закатил Иннокентий глаза.
И тут, словно мираж на фоне знойного марева, появились очертания авиабазы. Две большие взлётно-посадочные полосы и командно-диспетчерский пункт, вращающиеся антенны локаторов, огромное количество стоянок, большое число арочных укрытий
и различных ангаров для защиты и хранения техники настоящий «авиационный оазис» в пустыне.
Разместившись в модуле, мы отправились осмотреть наши боевые машины. Только мы вышли из жилого дома, как встретили старшего испытательной бригады. Он предложил проводить нас к укрытию, где хранились Ми-28.
Изначально так и планировалось, что группа Олега Печки будет работать в Тифоре. Нас же рекомендовано было разместить в Эс-Сувейде, объяснил он.
По каким соображениям? уточнил один из моих однополчан Владимир Горин.
Инженер пожал плечами, но я решил Володе объяснить. И всем остальным тоже.
Держать на одной базе, пускай и далеко от границы, всю нашу технику неправильно. Тем более что если поступит приказ, отсюда ближе всего до одного из направлений предполагаемого наступления.
Голанские высоты? спросил Занин.
Именно. Там погранпереход Эль-Кунейтра. И прямая дорога на Дамаск, если он падёт.
Засадный полк, значит? уточнил один из военных испытателей Керимов.
Всё верно.
На лётном поле становилось шумно. Постепенно стоянки заполнялись прилетевшими вертолётами, которых старались расставить как можно дальше друг от друга. Обычное рассредоточение техники в действии.
Уже на подходе к арочному укрытию, меня позвал в сторону один из коллег.
Саныч, я с тобой поговорить хотел. Ты как расцениваешь слова генерала Яковлева? спросил у меня испытатель Занин, когда мы остались с ним одни.
Остальные, миновав оцепление из наших морпехов, зашли через огромные распашные ворота.
Он главный военный советник. Считай командующий всем нашим военным контингентом в Сирии. Его слова приказ.
Вот-вот. Это он для тебя командующий. Я же человек сугубо гражданский.
Услышав это, я остановился от неожиданности и посмотрел в глаза Василию. Видно было, что он слегка нервничает.
Тебе никто не говорит, что нужно лететь и бомбить. Мы работаем по своему направлению проводим испытания Ми-28. Помогать советом и координировать действия тоже нужно правильно.
Советы, координация проходили мы это.
Пройдём ещё раз. А пока не ной. Тем более, как ваше КБ собирается демонстрировать товар? Я про возможную покупку Сирией Ми-28.
Тут Василий задумался. Его с коллегой Лагойко, а также двух военных испытателей Зелина и Керимова отправляли сюда именно для рекламирования Ми-28.
Занин кивнул, и мы пошли на осмотр техники. Войдя внутрь, стало сразу приятно ощутить прохладу внутри арочного укрытия. Все четыре Ми-28, выполненные в пустынном камуфляже, стояли рядом друг с другом. И это уже были вполне себе доработанные образцы.