Здравствуй, тихо произнесла Тося, и полезла в сумку.
Взгляд у Белецкой оставался дерзким. В эти мгновения она выглядела сильной и уверенной в себе.
Это всё твой бутерброд! Нашёл где есть. Тем более что эта еда неполезная! продолжила ворчать Антонина.
Вот теперь желание придушить стало ещё более сильным.
У каждого свои слабости. Считай, что я упустил обед.
Я привык жить по советским законам и соблюдать порядки. Все четыре года мне хотелось вкусить жирной, нездоровой, но очень вкусной шаурмы. А теперь это чудесное произведение арабской кухни доедают две собаки!
У меня платье в жире, а ты про еду! сказала Тося, достав платок.
Даже я уже успокоился из-за потерянной шаурмы, а вот Белецкая продолжала «вскипать».
Пожалуй, надо как-то успокоить Антонину. Только я собрался сказать что-нибудь подбадривающее, как появился ещё один фактор раздражительности.
Тоська! Ты какими судьбами радостно Кеша поприветствовал Белецкую, пережёвывая остатки шаурмы.
И тебе привет, Петров. Не трогай меня сейчас, выдохнула Тося.
Но разве Кешу остановишь.
Слушай, а чё это у тебя с платьем? Тоже ела шаурму? И как тебе? спросил Иннокентий.
Глядя на Тосю, мне уже стало страшно за Кешу.
Да ты не нервничай. Застираешь, махнул рукой Петров.
Тося промолчала, отвернулась и стала пытаться хоть немного почистить платком платье.
Кеша, пойди ещё шаурму купи. Через 30 минут у машины встретимся, отправил я Петрова подальше от эпицентра поражения гневом Антонины.
Да я наелся уже. А чего она нервничает?
Кеша, ты не наелся. По глазам вижу. И запомни, что фраза «ты не нервничай» всегда хорошо помогает привести человека в состояние бешенства. Двадцать минут время пошло, подтолкнул я товарища, и Кеша скрылся в толпе.
Я подошёл к Антонине ближе и рассмотрел внимательно пятно на платье.
Наряд действительно был испорчен. На глазах у Тоси наворачивались слёзы. Для любой девушки испортить красивое платье весьма болезненно.
Я не так представляла нашу встречу. И не на рынке, тихо сказала Антонина. Ты ты извини. Глупо как-то получилось.
Да ладно. Банально было бы, если б мы встретились в медпункте или где-нибудь в местах проживания. А тут есть что вспомнить.
По обе стороны от нас располагались прилавки, заваленные товаром: от сверкающих золотых украшений и чеканных подносов до тончайших тканей с затейливыми узорами. Торговцы зазывали покупателей то на английском, то на арабском, азартно нахваливая свой товар.
Лучший шафран! Настоящий, из Ирана! протянул Антонине пригоршню алых нитей усатый продавец.
Друг, попробуйте халву, свежая, только сегодня сделали! пододвинул деревянный поднос парень в белой рубахе.
Где-то рядом заскрипела тележка, нагруженная керамическими кувшинами
Мимо носились мальчишки, переговариваясь на арабском. Вдалеке слышалась мелодия духового инструмента кто-то играл, развлекая публику.
Мы шли, рассматривая расставленные на витринах кинжалы, чеканные лампы и медные кофейники. В воздухе стоял густой запах корицы и кардамона, вперемешку с едва уловимыми нотами жасмина, доносившимися от лавки с маслами и благовониями.
Хоть немного, но Антонина повеселела. В течение 10 минут мы обменялись нашими историями о приезде в Сирию.
Тося приехала работать в госпиталь, находящийся на территории одного из советских зенитно-ракетных полков в 40 километрах от Дамаска. А сейчас она в, так называемом, увольнении.
То есть, ты прям на базе живёшь? И как там условия?
Да никак. Модули что в Афганистане, что в Думейре. Вот на пару дней в столицу приехала. Переночую у подруги в «Синем доме» и назад, ответила Тося и вновь чуть не расплакалась, взглянув на платье.
Ладно. Пошли со мной.
Куда? спросила Тося.
С прошедшим 8 Марта тебя поздравлю, ответил я и взял Антонину за руку.
В десяти метрах от нас начинался ряд, где продавали одежду. В женских нарядах я разбирался не особо, так что пришлось общаться с продавщицей.
Здравствуйте! Нам наряд для девушки, обратился я к сирийки в платке.
Она тут же отложила все дела и споры с соседкой.
Да. У меня есть прекрасный вариант и для вас. Одну минуту.
Продавщица взяла Тосю за руку и повела за прилавок. Обычно не весь товар выставляется у сирийцев. Где-то в глубине хранятся самые изысканные наряды.
Прошло пять минут, и передо мной появилась переодевшаяся Антонина.
я пытался дозвониться в штаб 976-й эскадрильи.
Что у нас с полётами? Мы уже готовы, а вы пока их даже не планировали, спросил я, когда майор Рафик Малик поднял трубку.
Русия, зачем? Завтра пятница, и у нас выходной. И у вас выходной! радостно заявлял Рафик Малик.
Завтра четверг, поправил я коллегу.
Ну мы уже ничего не успеем. Отдыхайте или приходите ко мне. Поговорим, пригласил к себе Малик.
Поговорить я действительно был не против. Вот только не с ним, а с его командиром. Повесив трубку, я взял берет и направился к выходу.
Саныч, ты куда? спросил у меня Занин, бросая «кости» на доску.
С играми заканчивайте и готовьтесь к полётам. Думаю, что завтра начнём, ответил я.
А как же постановка? Стандартная сдача зачётов? удивился Валера Зотов, который резко проснулся от услышанного.
Тут всё нестандартно, сказал я и вышел из кабинета.