Она ростом не доходила ему даже до плеча и такой прямолинейный и грубый наезд значительно большей, чем она, массы, заставил её попятиться назад, но наткнувшись на загородку и чуть не опрокинувшись назад, резко замахала руками, восстанавливая равновесие. Эти махания и для мальчишки оказались полной неожиданностью и он, сдув грудь-колесо, чуть отшатнулся назад. Девчонка, сообразив, что прижата к тыну и отступать некуда, с неподдельной яростью, со всей дури, на что только была способно её хрупкое тельце, толкнула его в живот, даже на толкнула, а ударила его под дых обеими руками, прокричав: «Культяпки сначала заточи под мой нос. Урод!». От неожиданности Ардни не устояв на ногах, плюхнулся задницей на землю. Тут уже взорвался целый хор смеха. Оказывается, к этому моменту эта парочка собрала вокруг себя достаточное число зрителей. Продолжая сидеть на траве и смотря вслед убегающей, наконец, рыжей бестии, он тихо, как ему показалось, произнёс восторженно: «Вот так пигалица. Огонь девка». Тут же чья-то сильная рука ухватила его за ухо, да так, что чуть не оторвала. Ардни соскочил на ноги и давя крик от боли, покосился на обидчика. За ухо его держала взрослая баба, при том в другой её руке была большая, мокрая тряпка.
Даж не заглядывайся мене тут, рявкнула она в удерживаемое ухо и отпустив его наконец, сильно хлестнула тряпкой по спине. Было не больно, но импульс движению придала внушительный. Тут кто-то из атаманов истошно заорал «Тикай!». Ардни и так уже бежавший вперёд спотыкаясь, рванул из баймака петляя по огородам как заяц, топча посадки и увёртываясь от каких-то предметов, летящих ему в след. Вот такая вот была их первая встреча. Одно слово любовь с первого взгляда, притом не взгляда вообще, а как ни на есть настоящего
Колесница дёрнулась, выводя Ардни из состояния воспоминаний. Он резко обернулся и не увидев у своих ног пленницы, встрепенулся. Пленница тащилась по траве на верёвке, привязанной за ногу, и была почти полностью голой, так как какое-то подобие одеяния, задралось аж на голову. Она беспомощно, но молча, брыкалась, сверкая белоснежной задницей на фоне зелёной травы, но сделать ничего не могла, так, как и руки и ноги её были связаны.
Стой, тихо велел атаман возничему и спрыгнул с колесницы. Подойдя к пленнице, которая отчаянно извивалась, закутанная с головой в собственные рубахи и из-за этого ничего не видящая, постоял разглядывая девичьи прелести с «особенностями», ухватил её за скомканное платье, вместе с волосами и поставил на ноги. Купол тряпок скользнул в низ, расправляясь и принимая первоначальную форму и открывая красное от натуги и искажённое ужасом лицо девушки, с бешено бегающими в разные стороны, ничего не соображающими глазами и рыжим взрывом волос на голове, которые, кажется, стояли дыбом. Он ухватил её поперёк одной рукой, и дотащив до колесницы, закинул её туда, как мешок с рыбой. Она червяком забилась к борту, покрытому мягкой шкурой и прижав колени к груди, чумазая и изодранная от таскания по не совсем мягкой траве, лихорадочно осматривалась по сторонам. Наконец, подняв ошарашенный взгляд на стоящего перед ней человека, впала в ступор, вытаращив глаза и всем своим видом, показывая, нет просто беззвучно вопя: «Что происходит?». Ардни перевязал ей верёвку, освобождая локти и связывая кисти рук перед собой и демонстративно отвернулся от неё в сторону, буркнул возничему «Поехали» и прижавшись к противоположному борту колесницы, снова устремил взгляд куда-то в даль своих воспоминаний
Ардни был сыном коровы и этим все было сказано. Участь его, казалось, была предрешена. Как только вырастет, то станет либо пастухом, вечно воюющим за стадо, либо охотником, бесконечно где-то бродящим в поисках добычи либо ещё какой-нибудь, но непременно грубой рабочей силой. Коровы в отношении детей придерживались своих вековых традиций. Малышня были под постоянным присмотром мам, а как достигали подросткового возраста, из-под этого контроля начинали уходить. Чем старше, тем дальше. Как таковой единой мужской артели со своим атаманом, которая, по сути, и обеспечивала воспитание и контроль ватаги, не было, а хозяину и «завхозам» до их воспитания дела не было. Только когда мальчик достигал пятнадцати летнего возраста, его определяли к той или иной мужской группе для обучения и работы. А иногда не расторопные хозяева и это не делали, особенно если не контролируемое рождение, просто «заваливало» никому не нужным потомством. Ватаги при коровниках создавались сами по себе и сами себе были предоставлены. Ватага Ардни не была исключением. Хозяин лишь в определённый сезон года использовал их для сбора мухоморов в лесах, ну и так изредка по мелочёвке, притом он не опускался до личного присутствия, а кого-нибудь