А я... тонула в ней и не хотела выныривать. Сердце замедлило свой ход. Дыхание перехватило. В груди сладко заныло. Собственная рука совершенно легко и естественно легла в горячую крепкую ладонь мужчины. Взгляд Фаба ощутимо изменился. Посерьёзнел. Из него ушли весёлость и лёгкость. Взамен им в глазах мужчины за считанные мгновения разбушевалась тёмная гроза из почти неопознаваемых чувств. Собственное сердце ощутимо ускорилось. Обжигающая кожа мужских рук вызвала такую же опаляющую волну, прокатившуюся по моему телу.
Медленно, чуть дрогнувшей второй рукой и не отрывая взгляда от моих глаз, Фабрицио накрыл мою ладонь сверху. Дрожь желания окатила меня с ног до головы от одного только прикосновения и краткого ощущения, будто меня поймали. Наравне с этим возник почти неудержимый порыв приблизиться к мужчине ещё на один шаг ближе. Только чудо удержало меня на месте. Подняв к своим губам мою горящую руку, Фаб убрал лежащую сверху собственную руку и нежно, едва ощутимо коснулся губами тыльной стороны моей ладони. В миг поцелуя выражение его глаз вновь изменилось - теперь они вспыхнули обещанием и предвкушением.
- Ваше дозволение для меня большая честь, - голос мужчины обрёл околдовывающую глубину, никогда не слышанную мной прежде.
Собственный голос оказался ему под стать. Такой же очаровывающий, с мягкими чувственными обертонами:
- Приятно это слышать, сеньор Фабрицио...
Совершенно неожиданно Фаб дёрнул меня на себя, и я легко влетела в его крепкие объятия. Теперь грозовая синева глаз мужчины оказалась в опасной близости от моих глаз.
- Не называй меня так больше наедине, Несси. Для тебя только Фабрицио, Фаб или Риц, - чувственная хрипотца сбивала с ног, а приятное тёплое чужое дыхание на собственных губах ещё больше разжигало уже знатно полыхающее пламя.
Его губы оказались невероятно нежными. Ласковыми. Горячими. Настойчивыми и осторожными одновременно. Они едва касались, словно боялись принести вред или обидеть. Они обещали защиту и наслаждение. От них невозможно было оторваться. От них не было сил отказаться. Из них хотелось пить снова и снова даруемую эйфорию. Они - мед и мята - моё любимейшее сочетание. Ароматный, насыщенный вкус лета, который невозможно забыть и хочется вкушать опять и опять...
Тихий стук в дверь неожиданно вырвал нас из сладкого, чувственного вихря. Я и Фаб резко отпрянули друг от друга. Мои щёки обожгло румянцем, а руки немного задрожали. Что я делаю? И где?! Подняв взор, я застала совершенно невозможную для моего мироощущения картину. Фабрицио был... смущён? Никогда бы не подумала, что столь уверенный человек, умеющий держать лицо, может так явно проявлять чувства да ещё и совершенно не присущие ему.
- Прости, не сдержался, - голос мужчины прозвучал тихо и глухо. А я с изумлением наблюдала как едва заметно подрагивают его руки. Как неловко этот жёсткий руководитель зачем-то перекидывает через свою руку дождевой плащ и растерянно проводит второй рукой по волосам.
Однако минуты слабости минули быстро. В считанные мгновения маска уверенного, холодного человека вернулась.
- Войдите, - спокойный, выдержанный тон ничуть не выдавал недавно происшедших в чертежной событий.
В комнату неспешно зашли двое архитекторов и направились к свободным чертежным доскам. Я и Фаб с ними сдержанно поздоровались, после чего покинули помещение. По коридорам фирмы мы шли в напряжённом молчании. Однако едва двери конторы оказались у нас за спиной, Фабрицио галантно предложил мне свою руку. Не раздумывая, я легко ухватила мужчину под локоть. Сейчас я совершенно не понимала, как вести себя дальше. Сделать вид, что ничего не было? Или наоборот прямо спросить о происшедшем? Однако мои судорожные внутренние метания и сомнения прервал спокойный голос Фабрицио:
- Я не собираюсь делать вид, что ничего не произошло, Агнесс. Но прежде чем я скажу то, что планирую, хочу задать тебе один вопрос личного характера. Можно?
В солнечном сплетении скрутился неприятный узел:
- Спрашивай.
- Есть ли в твоей жизни мужчина, которого ты могла бы назвать своим? Поклонник, к которому ты благосклонна, жених, любовник?
В обществе о таких вещах обычно спрашивают завуалировано. Совершенно естественно, вопрос, заданный столь прямо, очень сильно смутил меня. Моя рука, держащаяся за локоть мужчины, судорожно сжалась, и я тихо ответила:
- Нет.
Свободная ладонь мужчины осторожно и мягко накрыла мои зажатые пальцы, словно успокаивая.
- Ты очень красивая девушка, Агнесс. Мне сложно было предположить, что ты одна.
- Теперь ты это знаешь и... - я сделала многозначительную паузу.
Фабрицио несильно сжал мои пальцы и чуть дрогнувшим голосом полусказал полуспросил:
- Очень надеюсь, что ты согласишься со мной встречаться в статусе моей девушки...
На мгновение я сбилась с шага. Внутри родилась непонятная дрожь и сладко заныло в груди. Спокойнее Агнесс. В голове тотчас всплыло воспоминание о существующей девушке Фабрицио. Неужели они расстались? Спросить об этом, значит обидеть - ведь таким образом я выкажу недоверие. Ни один порядочный мужчина никогда не предложит стать его девушкой, будучи несвободным. Если задам вопрос о расставании, значит, подозреваю в непорядочности. Если спрошу о бывшей девушке и причинах расставания - проявлю совершенно неуместное любопытство, поскольку о прошлых пассиях никогда не спрашивают. Значит, всё сводится к тому, доверяю я Фабу или нет.