Тогда Фабрицио и я сели рядышком, чтобы удобнее было рассматривать эскизы, первичные расчеты и планы. От близости мужчины и едва уловимого приятного аромата, идущего от него, по моему телу постоянно пробегали искорки легкого возбуждения, а голова самую малость кружилась. Кроме того я безумно волновалась о том, как Фабрицио Маричелли оценит мою работу. Именно поэтому руки чуточку дрожали, а горло, порой, прихватывало небольшой скованностью. Однако всё это никак не повлияло на смысл рассказываемого мною, ведь я говорила о любимом деле, а в этом случае ничто не могло мне помешать.
Фабрицио слушал меня очень внимательно, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Он был вежлив, как всегда спокоен и по-деловому собран. Однако мне отчего-то чудилось, что его отношение к моей персоне стало на самую малость другим. В голосе мужчины периодически звучали непривычные теплые ноты. Они полностью меняли звучание слов, делая последние более проникновенными и затрагивающими что-то в моей душе, хотя сам смысл сказанного касался только нашего общего дела. Эта чарующая интонация была словно ещё один шаг навстречу. Ощутимый шаг, несмотря на отсутствие других особых признаков.
Естественно, в моей работе обнаружились недоработки. Внутренне я была к этому готова, ведь ещё очень многих вещей не знаю да и обширным опытом не обладаю. Удивило меня другое. То, как мягко указал на мои ошибки Фабрицио. За время наших личных уроков я привыкла к совсем другому обращению: язвительности и жёсткости. А здесь всё было иначе. Да, мужчина не смог удержаться от лёгких шуток. Вот только они были... добрее как-то. Нацелены больше
на поддержку, чем на желание подколоть или наказать за огрехи.
Поскольку время нашей второй встречи подходило к концу, продолжение обсуждения Фабрицио перенес на следующий день, наказав подумать над исправлением моих недоработок. Однако в следующий раз мы почти не говорили о моем варианте проекта, а разбирали варианты самого Фабрицио. Он показывал то, что у него есть по развлекательному комплексу на сегодняшний день: свои планы и эскизы.
Первое время я сидела словно оглушённая, настолько интересными оказались решения, представленные мужчиной. Каждое строение внешне словно было наполнено силой и мощью. Незыблемостью. Некая крепость, против всех бурь. Архитектурное решение Фаба также хорошо вписывалось в окружающее пространство, как и мое, но было полностью противоположным по вызываемым ощущениям. И это сильно сбивало с толку. Оно нравилось мне. Хотелось увидеть его воочию и, тем не менее, также сильно хотелось воплотить в реальность собственную идею. Поскольку Фабрицио был главным в нашем тандеме, я ожидала, что он отбросит мой вариант по зданиям, оставив из моей работы только берегозащитные сооружения. Однако мужчина снова удивил. Он дал мне время, чтобы я обдумала новый вариант проекта, который бы совмещал элементы наших обоих решений.
Попытка объединить несколько решений в одном была крайне интересной и увлекательной. Всю следующую неделю я работала, не покладая рук, и на нашу четвертую встречу принесла новое решение. Как и Фабрицио. Именно в тот день разгорелся наш первый спор и именно тогда мы перешли на более близкое общение. До сих пор ясно помню тот миг, когда это произошло. Как сейчас вижу пред собственными глазами листочек бумаги, на котором я яростно от руки делаю набросок спорного элемента и под ним быстро пишу обоснование, попутно сопровождая свои действия короткими, рубленными пояснениями. Меня разбирает возмущение, ибо собственные мысли кажутся очевидными и мне не понятно, как можно сразу не увидеть красоту предложенной идеи. Очень остро чувствую соседство нависающего надо мной мужчины. Приятный аромат и едва уловимое тепло, идущие от него. А также спокойное, сдержанное несогласие с моим мнением. Это спокойствие словно разжигает во мне бурю. Непривычную и чрезвычайно сильную. Никогда прежде я не вела себя столь несдержанно с посторонними. Никогда до сего дня и ни с кем кроме родных. Я отчего-то совершенно позабыла о главенстве мужчины в нашем тандеме. О его опыте и руководящей должности. Желание доказать свою правоту полностью и совершенно неожиданно для меня самой стёрло большую часть границ. Моя речь стала свободной, резкой и частично дерзкой:
- ...таким образом, несущие опоры и стены окажутся такими же устойчивыми, а арка полностью изменит вид данного помещения! Фабрицио, представь, как удивительно гармонично будет смотреться вся композиция из любой точки! Хотя нет! Лучше я нарисую... - в сильнейшем возбуждении я вытаскиваю чистый лист и начинаю быстро рисовать схематичный набросок.
Неожиданно на мою свободную руку опускается горячая мужская ладонь. А совсем рядом с моим ухом, так близко, что от чужого тёплого дыхания слегка вздымаются волосы у виска, раздается чуть тягучий, низкий голос с зачаровывающими бархатистыми интонациями:
- Я уже вижу, Агнесс. Это действительно великолепное решение. Ты права.
Моя вторая рука останавливается, так и не закончив штрих. От кончиков ушей, по шее, плечам, груди, животу и ногам бежит обжигающая волна с приятной внутренней чувственной дрожью. На краткий миг очень остро чувствую, так и не происшедшего прикосновения чужих уст к мочке уха. Хочу поддаться чуточку назад, подставить шею под столь желанные сейчас губы и почувствовать, как мужская рука нежно скользит по моей руке вверх... Стук упавшей ручки выводит меня из странного состояния ошеломления, и я с ужасом понимаю, как только что себя вела. Недопустимо! Неправильно! Еще и назвала своего наставника просто по имени! Щеки непроизвольно вспыхивают и я, почти задыхаясь от смущения и неловкости, тихо шепчу: