- Удалось что-то найти?
- Ещё как, Жарим! Ещё как! В первую очередь посмотри на окна - там явно использовались определённые чары по взлому. Скажем так: оставлена лазейка, чтобы беспрепятственно проникать в эту комнату. Далее от кровати за версту несёт чистящей магией. И не просто несёт. Эту магию на несчастной кровати применяли не менее шести декад ежесуточно!
- Тебя поэтому так заинтересовали очищающие шарики?
- И поэтому тоже, мой друг. Видишь ли, во-первых, они - очень дорогое удовольствие, чтобы тратить их без серьёзной причины. К таковой вполне можно отнести желание убрать все следы страсти, дабы никто ни о чём не догадался. Во-вторых, все подобные средства по закону подотчетны (имена покупателей всегда обязаны фиксироваться в специальных документах при покупке) и продаются только по лицензии. В нашем городе их можно купить только в одном магазине. В-третьих, каждая партия всегда имеет отличия от остальных...
- Таким образом ты докажешь , что к очистке кровати имеет отношение кто-то посторонний. Очень состоятельный посторонний. И скорее всего по записям магазина сможешь его вычислить. Это конечно важно. Но разве нам не нужно в первую очередь доказать несогласие Агнесс на действия ночного посетителя?
- А вот здесь вступает в силу ещё одно обстоятельство мой друг. У чистящих заклинаний, заложенных в специальных шарики, есть один дефект: они захватывают часть флера других чар и закрепляют захваченное на самом предмете чистки и на соприкасающихся с ним предметах.
- И что ты обнаружил на матрасе?
- Следы звериной магии, ментального подчинения и замутнения памяти. А это мой друг - неопровержимые улики! Я уже не говорю про следы приглушающей звуки магии!
- Это действительно великолепные новости, Аслек! - обрадовался лекарь. - Агнесс тебе ещё нужна?
- Буквально несколько вопросов, Жар.
Далее фронсин Аслек поинтересовался нахождением моего платья с бургомистерского бала, может ли он его забрать в целях следствия и попытался выяснить расположение во дворце спальни, где мне пришлось задействовать чистящую магию.
Закончив с расспросами, он опять подхватил меня на руки, засыпал комплиментами до полнейшего смущения и отнес в подготовленную свободную спальню.
В ней нас уже ждала маменька со служанками. Почти тотчас, как фронсин следователь покинул мою новую комнату, они взяли меня в оборот: искупали в теплом отваре трав, привели в порядок волосы и проследили за полным уничтожением особо питательного позднего ужина. Напоследок матушка поцеловала мою макушку и тихо пообещала, что всё у меня наладится и обязательно будет хорошо - уж они с
папенькой об этом позаботятся.
Едва за маменькой закрылась дверь, и тишина захватила комнату, неприятные мысли, воспоминания о событиях сегодняшнего вечера и переживания по поводу происшедшего, гонимые в последние несколько часов, почти мгновенно вернулись. Сперва я плакала тихо, закусывая кулачок. Потом громче. И ещё. Пока в один миг слезы не прекратились. В полном оцепенении я смотрела на частично освещённую лунным светом стену. Тени веток скользили по светлому участку её поверхности и тихо постукивали в окно. А потом пришла усталость. Тяжёлая. Без мыслей. Без чувств. За ней - желание крепко заснуть и проспать почти целые сутки. Без снов и волнений. Надо ли говорить, что моё пожелание исполнилось почти тотчас?
Глава 6. Допрос и предложение (вп)
Словно наяву я чувствовала внутри себя почти непроницаемую стену. С внешней стороны, где сейчас обитало мое сознание, жило утро. Это восхитительное, радостное, умиротворенное приветствие нового дня. Из-за стены тянуло болью и гарью пепелища, но выпускать опасные для меня чувства более не хотелось. Пусть живут где-то там, в глубине. Рано или поздно они должны исчезнуть, стянув душевные раны.
А я хочу вдыхать чистый воздух, любоваться солнечными зайчиками и наслаждаться окружающим меня миром. Назло всем и всему. Я живу. Существую. И вокруг меня так много хорошего. То, про что не стоит забывать и нельзя никак игнорировать. Пусть это прекрасное хорошее станет мне опорой. Костылями, если угодно. Или основой для новой жизни. Другой. Совсем отличной от прежней. И внутри зрела уверенность - наверняка лучшей. Так должно быть! И так будет! Обязательно!
Впрочем, долго наслаждаться единением с окружающим миром не удалось. Стоило мне пошевелиться, как из кресла раздался чей-то радостный вздох:
- Фройлин вы проснулись!!! Счастье-то какое! - лепетала наша с мамой горничная. - Подождите, фройлин. Сейчас позову вашу матушку и попрошу готовить для вас завтрак. Я совсем быстро, фройлин Агнесс...
Девушка уж было вскочила из кресла и намеревалась куда-то бежать, но я схватила её за руку и чуть охрипшим ото сна голосом спросила:
- Сколько я спала, Тамара?
- Чуть больше суток, фройлин! Ваша матушка и ваш папенька испереживались. Фрауг лекарь опасался ентой... как ее... комы, вот. Велел с вас глаз не спускать. В доме ночевал. Как-то магией своей вас врачевал. А ещё вчера под вечер оборотни объявились!
- Что они хотели? - сердце кольнуло неприятными предчувствиями.
- Не ведаю, фройлин. С ними ваш папенька и лекарь разговаривали. А потом они ушли и сказали, что вернуться, когда вы очнётесь.