Ничего ж себе удар! И темперамент! Мужчина с восхищением потер оцарапанную щеку, чувствуя как в душе вспыхивает гордость за свою женщину. Сильная. Не менее чем любая оборотница, а может и поболее, если учитывать как легко она отбросила его самого, имеющего суть оборотня-тарса...
- Не знаю, откуда ты почерпнул сведения о моём даре, но они - ложь, - я пристально, с так и неутихнувшей болью следила за повторным стремительным приближением Фабрицио. Три кровоточащие царапины на его щеке неожиданно принесли толику удовлетворения. Когда наши глаза пересеклись, и мужчина снова оказался вблизи, я со злостью продолжила: - Пробуждённые никогда не могут заставить кого-то полюбить. Ни против воли ни с согласия. Нашему дару подчиняется полностью лишь собственная физиология. Чужая - только с согласия хозяина.
"Вот как оно на самом деле! Или нет?" - все же ещё сомневаясь, Фаб переспросил:
- Согласия? - прищуренные, недоверчивые глаза оборотня вызвали новый прилив злости.
- Человеку достаточно лишь пожелать что-то в себе переменить. Если его желание совпадет с нашим, дар проявит себя сам. Ты ведь хотел стать нормальным? Моему подсознанию тоже этого хотелось. Поэтому дар и проявил себя...
- Подсознанию? - ехидное, саркастическое выражение лица Фаба взбесило ещё сильнее.
Я вспыхнула и еле удержалась от повторной пощёчины:
- Да, подсознание! Ибо я сама до сего дня не понимала отчего мой дар срабатывает на тебя! Не могла им никак управлять!
"Правда! Всё правда!", - человеческая душа оборотня ликовала, и Фабу едва удавалось сдерживать сумасшедшую улыбку.
- И что же произошло сегодня? - черты лица мужчины смягчились, в его глазах появилось непонятное чувство, и Фабрицио протянул ко мне руку, видимо намереваясь коснуться моей скулы.
Однако прикосновений больше не хотелось, поэтому я жёстко оттолкнула своей рукой мужскую ладонь:
- Приехал наставник и всё мне разъяснил, - я сделала несколько шагов в сторону, желая обойти Фаба и выйти на тропку, ведущую к родному дому.
"Обиженный колючий ёжик. Его любимый, ненаглядный ёжик...", - необыкновенная теплота затопила всё существо Фаба, требуя обнять любимую девушку и никуда её не отпускать. Никогда не отпускать.
Уйти мне не дали. Две неимоверно горячие руки сомкнулись на моей талии, и мощное тело Фаба прижалось ко мне со спины. Живое тепло мужчины самую малость уняло бушующее пламя ярости, а тихий обольстительный голос у самого ушка пробудил отголоски бушевавшего ещё совсем недавно желания:
- Дай угадаю. Его зовут Жарим О'Дори?
- Да! - вцепившись в пальцы Фаба, попыталась их разжать, но у меня ничего не вышло. Наверное так произошло
от того, что я на самом деле не хотела, чтобы меня отпускали.
- А наставник - только наставник по магии? - голос мужчины стал вкрадчивым и хищным. - Между вами есть особые отношения, Несси?
Не задать этот вопрос Фаб никак не мог, ибо ревность, словно ещё один ненасытный жадный зверь, требовала правды...
Возмущение вскипело во мне волной:
- Ты... - я резко развернулась к этому... гаду, с губ сорвалось ядовитое шипение, а рука едва не взмыла вверх в замахе для новой пощёчины.
- Понятно, - Фабрицио издал добродушный смешок, черты его лица расслабились, а взгляд наполнился облегчением, нежностью и ...радостью?
Я попыталась вырваться из мужских рук, но меня неожиданно крепко прижали к себе, выдыхая в волосы судорожное, едва слышное:
- Прости, Несси... Прости, что усомнился и устроил этот допрос... Я должен был удостовериться, понимаешь?
Резко вскинув голову вверх, я попыталась сказать этому манипулятору всё, что о нём думаю, но .... такие родные, мягкие и твердые одновременно губы любимого мужчины не позволили промолвить ни одного слова, захватив мои уста в долгий чувственный плен.
В первые мгновения я ещё пыталась сопротивляться, пыталась оттолкнуть... Но моё сердце и буря, разразившаяся в моих чувствах, предали мою гордость. Весь мой мир сосредоточился на любимом мужчине. На его дыхании. На его желанных, настойчивых и одновременно с тем нежных губах. На горячих крепких руках, которые легко подхватили меня и куда-то понесли.
Как же упоительно сладко целовать её! Любимая, ненаглядная, единственная... и его! Только его! Не отдаст, не уступит, не уйдёт... Не сможет. Никогда не сможет. Звериная половина созвучно с человеческой требовала немедленного утверждения прав. Инстинкты взбесились. Желание с каждым мгновением становилось всё более и более нестерпимым. И только часть разума и древний инстинкт собственничества сопротивлялись: они желали полного уединения, чтобы никоим образом ни с кем не делиться своей женщиной. Словно откликаясь на это где-то на краю сознания мелькнуло воспоминание о близстоящей беседке. Еще в первый раз наткнувшись на нее, Фаб подивился внутреннему огромному ложу, обустроенному прямо на полу. Теперь же, стоило только вспомнить о нём, фантазии, предвкушение и жар резко усилившейся страсти сожгли последние мостки к отступлению. Легко подхватив Агнесс, Фаб понёс её в словно специально обустроенное, любовное гнездышко.
Оказавшись внутри беседки, мужчина едва не застонал от нетерпения. И всё же, несмотря на собственную дрожь и сводящий с ума инстинкт, он отчаянно не хотел торопиться. Фабрицио желал познать любимую женщину постепенно. Каждую частичку. Одну за одной. Начиная с малого и заканчивая самым сокровенным. И в первую очередь руки Фабрицио заскользили по волосам Агнесс, освобождая этот мягчайший шелк от заколок, мешающих зарыться в ласковый водопад пальцами обоих ладоней...