И как, скажите на милость, потушить этот всепоглощающий пожар несправедливости?
Он вошел в дом, калитка проскрипела, словно предчувствуя беду, и он тихо прикрыл ее, оттягивая неминуемый миг встречи с женой.
Слова, как осколки льда, застряли в горле, он не знал, как сообщить страшную новость, какие найти слова утешения.
Но тщетно. Повернувшись, он столкнулся с ее встревоженным взглядом предчувствие уже поселилось в её сердце.
Кара по одному лишь виду Ромхата поняла: случилось непоправимое. Её сердце то замирало в ледяном оцепенении, то бешено колотилось, отзываясь на приближающуюся беду.
Она прижала руки к груди и, словно подкошенная, пошла навстречу мужу.
Остановившись напротив, Кара хотела выдохнуть вопрос: «Что случилось?», но слова застыли на губах, немым криком застыв в душе.
В каждой морщинке, в каждой складке на лице любимого затаилась боль, бездонная пропасть несчастья.
Ромхат едва успел подхватить ее обмякшее тело.
Когда Кара открыла глаза, он сидел рядом, держа ее руку, прижавшись щекой к ее ладони.
Морщины вокруг его глаз стали глубже, словно высеченные топором.
Ромхат тихий шепот сорвался с её губ.
Их больше нет, ответил он, не поднимая взгляда, голос его едва был слышен, словно эхо в пустом склепе. Их убили.
Кара закрыла глаза. Время замерло, превратившись в бесконечную мучительную пытку.
Когда она вновь открыла их, Ромхат увидел в них лишь бездонную пустоту, черную дыру, зияющую болью утраты.
И понял, что теперь ему предстоит заполнять эту пустоту своей любовью, крупицей за крупицей, день за днем, пока не забрезжит свет жизни в её глазах.
Взгляд, скользя в полумраке, едва улавливал причудливые изгибы мебели, но даже в этой неясности сквозило безошибочное величие, достойное особы королевской крови.
Была ли это опочивальня принца? Не знаю. Но то, что здесь покои для богатого господина, мне стало ясно с первого взгляда.
Спустив ноги с постели, я ощутила, как стопы утопают в нежной ласке ковра. Легкий шаловливый ветерок трепетал занавесками у распахнутой балконной двери, возле которой я замерла.
Сад за окном играл призрачными тенями, растворяясь в предрассветной дымке.
Вдохнув свежесть утра, я ощутила, как мои мысли, словно полноводная река, срываются с плотины молчания.
Я стояла на распутье, не зная, как поступить: мои чувства метались, как эта занавеска от ветра, скатываясь от ярости до ледяного спокойствия.
Воспоминания о прошлом терзали грудь болью и потерь, и мыслью, что ничего нельзя исправить.
Последовать ли примеру Ольги, всегда хладнокровно раскладывающий всё по полочкам, или же поддаться панике, дрожа от страха, словно осиновый лист, как это делала Олика?
Ведь она была так хрупка, словно нежный
цветок: малейшее прикосновение и рассыплется на тысячи осколков.
Необходимо разобраться, распутать этот клубок, где две жизни оказались трагически переплетены.
Я помню до мельчайших деталей последние мгновения земного бытия Ольги.
Отчаявшийся взгляд Сергея Выжил ли он? И если да, то как он живет с мыслью, что лишил жизни ту, которую любил?
В его глазах в те последние секунды бушевал ураган любовь, перемешанная с бездонной пропастью отчаяния.
Любила ли я его? Сейчас, когда я узнала правду о его рода деятельности, что-то щелкнуло в груди, и я бы точно не ответила на этот вопрос однозначно: с таким человеком я бы не осталась и, выжив тогда, не сказала бы о своей беременности.
Нет, я бы не отказалась бы от ребенка он же не виноват, что я слишком увлеклась мужчиной и проглядела врага а может, он не враг?
Впрочем, каждый зарабатывает так, как может, как бы это не звучало цинично.
«Ой, Ольга, а ты его оправдываешь. По-видимому, да. Или я за своим оправданием скрываю свою любовь? Но уже ничего не вернуть и не изменить.»
Впрочем, я никогда не промахивалась, и предчувствие подсказывает, что мы умерли в один день и в один час, как в доброй счастливой сказке.
В моём случае с печальным концом Мой малыш вот кто не заслужил смерти, так и не родившись.
А это уже моя вина. Нужно было сразу подать рапорт, а я решила последний раз сходить на задание.
«Вот и сходила. Последний раз. Пусто и больно сейчас от моего необдуманного решения на душе.»
На моих глазах появились слёзы, и одна из них тихо поползла по щеке, оставляя мокрый след.
Смахнув её рукой, рвано вздохнула.
Тогда как понимать, что всё время чувствовала себя Оликой? Её мысли были моими, её поступки моими, словно это я проживала новую жизнь.
Может, проживала? Но тогда почему я не помню, что было до дня, когда Амия, по сути, вышла замуж.
Странные, правда, у них обычаи.
Совсем не помню себя маленькой Словно сразу родилась взрослой.
«Постой, постой Она же сорвалась с дерева и упала, сильно стукнувшись головой, и я точно помню это мгновение. Неужели моя душа могла вселиться именно в тот миг? Бред какой-то, чистая фантастика. Но если все же Возможно ли, что тогда от сильного удара она погибла? А душа, а её душа не успела или не захотела покинуть тело, цепляясь за жизнь из последних сил, в то время как меня уже неумолимо увлекло в эту оболочку? Или может быть, наши души родственные искры, сплетенные невидимыми нитями судьбы, что просто растворились друг в друге? Переселение душ из одного тела в другое. Нет! Это уже за границей моего понимания. То тогда как всё это понимать? Ребус какой-то.»