Его молчание было громче грома. Каждый взгляд, брошенный в его сторону, натыкался на неприступную стену холодной уверенности и игнорирования, и люди непроизвольно отводили свой взгляд.
Через несколько долгих минут, показавшихся вечностью, мужчина, наконец, сделал шаг вперед, и его движение было достойно правителя.
Это было похоже на стихию природы, когда буря уступило место спокойствию.
Люди в зале ощутили внутри, что он больше не был преградой их восприятия, а стал неотъемлемой частью окружающего мира.
Теперь, когда его молчаливое, но навязчивое присутствие вошло в их зону комфорта, изменилось всё вокруг.
Люди расслабились и стали разговаривать.
У меня промелькнуло предположение, что для таких важных персон отведено определенное местечко: уютное, тихое и вдали от всей суеты, но он неожиданно остановился около моего столика.
Прозвучал бархатный голос:
Можно присесть?
Мельком бросила взгляд по сторонам, отметив свободные места, и уже собиралась задать вопрос, как он опередил меня:
Не люблю завтракать в одиночестве.
Его мягкая, чуть задиристая улыбка в сочетании с серыми глазами подтолкнула меня к ответу:
Присаживайтесь.
«Интересный субъект. Неужели даже при наличии свободных мест я могу ему отказать? Было бы невоспитанно и грубо с моей стороны.»
Сергей. Он слегка наклонил голову, представившись, и сел за стол, к которому тут же подлетел официант.
В его поведении сквозило почти раболепное желание угодить посетителю, что наводило на мысли о значимости Сергея.
Вероятнее всего, он здесь часто останавливался и был влиятельной персоной.
Впрочем, его презентабельный вид говорил о многом. С иголочки одетый, в костюме, который, несомненно, обошелся ему в кругленькую сумму, он источал уверенность и власть.
Никаких кричащих деталей, никаких вызывающих аксессуаров лишь безупречная посадка, сдержанные цвета и дорогая кожа обуви, едва заметная из-под брюк.
Это был тот самый тип человека, который привык добиваться своего, и, судя по всему, ему это неплохо удавалось.
Два охранника незаметно разместились за его спиной так, чтобы просматривался весь зал.
Суетливость официанта, который с быстротой молнии принес весь заказ посетителю, тогда как мне пришлось ждать минут десять свой, вызывал во мне легкую иронию.
«Ну, да. Кто я и кто он?»
Вы удивляетесь, что я выбрал ваш столик? спросил Сергей после исчезновения официанта, с интересом посматривая на меня своими серыми глазами.
Он, видимо, почувствовал мою едва скрытую насмешку насчёт официанта, что говорило о его стремлении всё замечать и держать под контролем.
Сам по себе контроль (как стремление к порядку) может быть вполне здоровой чертой, характерным для людей с архетипом правителя.
Но и может принадлежать человеку, подверженному внутренними страхами.
Взгляд его, пронзительный и сосредоточенный, скользнул по мне, словно пытаясь вычленить ещё больше информации.
Такие люди всегда настораживают, особенно когда их прирожденная внимательность превращается в инструмент контроля.
Тем не менее, он говорил с выразительной лёгкостью, излучая обаяние, которое очаровывало.
Эта черта вместе с его склонностью к лидерству делала его одновременно притягательным и опасным.
Вы сказали, что не завтракаете в одиночестве. Могли
бы подождать жену и позавтракать с ней, веселее было бы, мой ответ прозвучал с легким сарказмом.
Не женат, прозвучал лаконичный ответ, и он бросил взгляд на меня, будто проверял выражение моего лица.
«Взгляд неоднозначный. Вроде проверил мою реакцию на свой ответ, но в то же время, видимо ждал увидеть азарт в моих глазах о мысли завести интрижку. И поэтому он выбрал мой столик, заметив одиноко сидящую девушку, которая, по его мнению, только и желает познакомиться с таким брутальным мужчиной. Да самомнением он не страдает,» подумала я, сохраняя молчание и хладнокровие. Только приподняла бровь и хмыкнула.
Задавать нелепый вопрос о том, с кем он завтракает по утрам, мне не хотелось: очевидность ответа не вызывало сомнения.
Опустив свой взгляд, он занялся глазуньей с беконом и ел с таким аппетитом и удовольствием, словно был голоден несколько дней.
Мне всегда нравились мужчины, которые едят с таким наслаждением, и я невольно улыбнулась, что не укрылось от его внимания.
«Черт! Вроде смотрит в тарелку, а успевает все замечать вокруг.»
Вы не назвали своего имени. Промокнув губы салфеткой, отложил прибор и улыбнулся, обнажив ямочки на щеках.
Ольга, ответила я.
Оля, давай перейдем на «ты», прозвучало от него, ничуть не стесняясь своего предложения, словно мы не встретились впервые, а были давно знакомы и перешли через тот момент, когда «вы» уже неуместно.
Казалось, что в этом простом жесте перехода на более близкие отношения скрыто нечто большее, чем просто замена местоимений.
Это был сигнал доверия, попытка сократить дистанцию, что разделяла нас.
Всё же он символизирует внутреннюю готовность раскрыться, стать ближе.
«Хм. Он по собственной инициативе решил подтолкнуть меня на новую ступень общения? И нетрудно догадаться, на какую. Только вот интересно: он сам-то готов к доверительным отношениям? Или все же он привык давать надежду девицам, жаждущим длительный интим с последующим вынесением мозга о замужестве?» пронеслось в голове.