Что, если просто поговорить с ним? Не будет же Коннор Осборн мучить и терзать Эмму прямо на пороге своего дома. Или будет, чтобы наказать ее за своеволие? Руки замерли над шелковыми лепестками и тычинками, Эмма безвольно опустилась на стул.
Бабник. Подлец и развратник, который обошел все столичные бордели. Разорил несколько семейств в карточной игре. Застрелил трех обманутых женихов на дуэли и показательно бросил опороченных им невест. Чего хорошего ждать от такого человека?
Вчера он встал перед драконихой, чтобы спасти незнакомку. Будет ли негодяй и подонок, который ценит только себя, закрывать кого-то собой? Или Коннор Осборн все же не настолько плох?
Мало ли, о чем говорят сплетники? Эмма ведь не видела своими глазами, как Коннор устраивает оргии и насилует невинных дев. Стоит ли верить всему, что слышишь? К тому же в здешних краях сплетни это единственное развлечение, вот их и рассказывают, кто во что горазд.
Минувшая ночь окутала ее плечи сиреневой шалью воспоминаний. Вспомнилось, как нежен был Вьятт, с какой трепетной лаской он прикасался к Эмме, как неуловимо легки были его движения, словно она была чем-то хрупким, чем-то, что можно разбить а он не разбивал, он ценил и берег. И незачем скрывать Эмма сама хотела всего, что произошло этой ночью.
Что-то горячее запульсировало в низу живота, и Эмму охватило безоглядным стыдом. «Я отдалась герою, напомнила она себе. Герою, своему спасителю, а не мерзавцу. Не надо об этом забывать».
Что, если дождаться его и спокойно поговорить? Представиться, сказать, что она больше не может оставаться в этом доме и уйти?
«Куда уйти? насмешливо спросил внутренний голос. В руки Тавиэля или под лезвия его родственничков в ночь Дикой Охоты?»
Эмма уткнулась лицом в ладони. Щеки горели.
В конце концов, она не его вещь. Она не собственность Коннора Осборна. Если что, Эмма ведь всегда может обратиться в полицию или мэрию. Подумав об этом, она сразу же горько рассмеялась от своей наивности. Полиция и мэрия всегда будут на стороне хозяина Дартмуна. У него деньги, связи, власть а у Эммы что? Кто она вообще всего лишь приживалка, которая может расплатиться за доброту только собственным телом, потому что у нее больше ничего нет.
Кто за нее заступится? Тавиэль? Да неужели.
Эмма поднялась, застегнула сумку и, набросив широкий ремень на плечо, подхватила чемодан и пошла к выходу. Вот и все. Утром она приняла правильное решение.
От негодяев лучше держаться подальше. Да, у них тоже бывают хорошие поступки, но нельзя оправдывать их прошлое лишь одним добрым делом.
Коннор Осборн ведь убил ту несчастную ведьму. И кто знает, сколько их было, таких ведьм.
Детка, да что такое! Кварна воздвиглась у лестницы черной горой в накрахмаленном белом переднике. Куда ты?
Миледи, что с вами? прощебетали молоденькие служанки, высунув из столовой любопытные носики. Эмма мрачно подумала, что скоро они будут греть постель хозяина. Так всегда и случается, так положено.
Я уезжаю, сухо проронила она, обходя Кварну. Женщина всплеснула руками и воскликнула:
Куда! Завтра Йолле! Господи, детка, ну что с тобой!
«Да, подумала Эмма. Завтра Йолле. Останавливаются поезда, закрываются гостиницы, все возвращаются домой. Те, кто окажется на пути Дикой Охоты, сложат голову под косами фейери».
Прощайте, едва слышно выдохнула Эмма и вышла из дома, больше не говоря ни слова. Кажется, кто-то из девушек ахнул, кажется, Кварна бросилась за ней Эмма не обернулась. На глаза наползли слезы она уходила из единственного места, которое было для нее родным и сквозь эту пелену внезапно повеяло дорогим столичным одеколоном.
Знакомая рука вынула из ее пальцев ручку чемодана. Сняла сумку с плеча. Эмма стояла,
омертвев, как вчера перед драконихой.
Прекрасная Белла, произнес Коннор Осборн. Я и не думал, что найду вас на пороге собственного дома.
Глава 2
Войдя в дом и практически втащив за собой Эмму, Коннор Осборн повел себя, как истинный хозяин: потребовал обед и приказал всем убираться вон. Слуги порадовали его, испарившись буквально за минуту, и Коннор провел Эмму в столовую с самым почтительным видом, словно она была столичной леди, а не приживалкой в его доме.
Приготовленный обед был выше всяких похвал: суп с лососем и сливками, седло барашка с овощами и дынный пирог на десерт. Эмма сидела напротив хозяина Дартмуна и думала о том, что с него станется дать ей пощечину и овладеть прямо на этом столе, на белоснежной прохладной скатерти если верить тому, что о нем говорили здешние кумушки, он частенько поступал именно так.
Меня зовут Эмма, выдохнула Эмма, и Коннор понимающе кивнул.
Я помню, сказал он, погрузив ложку в остывающий суп. Мне показалась знакомой ваша фамилия. Так чем же я так обидел вас, Эмма, что вы сбежали?
Я не знала, кто вы, промолвила Эмма. Потом узнала.
Коннор усмехнулся.
И что же вы узнали?
Что вы Коннор Осборн, прошептала Эмма. Кажется, она уже не сможет говорить громко, никогда не сможет, голос комкался, и в горле саднило. Бабник, игрок, насильник и убийца.
Она ждала чего угодно. Но по губам Коннора снова скользнула усмешка, и он сказал: