Мягко приземлился на тропинку за поворотом. Как бы ни шли дела плохи, первым делом плащ и сапоги. Вот теперь сыграем в кавалерию из за холмов!
Передо мной открылась картина схватки. Один орк лежал посмертной тушкой. Второй, привалившись к скале, торопливо бинтовал ногу выше колена прямо поверх штанов. Здоровья чуть, но еще жив: видимо, скоро восстановится. А третий добивал нашего воина.
Рус стоял на одном колене и закрывался остатками измочаленного щита от ударов сверху. Сил отвечать, по всему, не оставалось. Впрочем, наверно, и нечем: под ногами я заметил обломки как минимум двух сулиц. Жить ему оставалось не больше трех четырех ударов. Анахиты нигде не видно.
«Минут у нас не будет, но секунды есть всегда», в голове голос моего учителя по первой помощи. Только не спешить. Не бежать.
Четыре шага. Проходя мимо «трупа», подобрал валяющееся копье. Еще два шага. Удар сзади в шею раненому. Я, может, и не боец, но тому хватило. Выпустил копье из руки, нащупал в колчане оставшиеся два «фугаса». Одну стрелу в зубы я не могу сейчас ошибиться. Вторую на тетиву.
Останавливаюсь буквально в трех метрах от последнего противника. Скрип натягиваемого лука, орк пытается оглянуться. Поздно! Стрела бьет точно в голову, на которой нет шапки, видимо, потерял в бою. Взрыв! Я слишком близко, чувствую, как меня на излете достает ударная волна. Орк отшатывается, рука с щитом рефлекторно тянется закрыться, но не успевает. Последняя стрела влетает орку прямо в лицо, его отбрасывает назад, на землю с грохотом падает щит и копье.
Рядом со стоном на землю опускается Рус:
Фес, ты успел.
Жив? Двигаться можешь? Где Аня?
Жив. Была сзади.
Я поднял взгляд. Шагах в трех позади Руслава, свернувшись калачиком, лежала Анахита. Из под ее тела растекалась большая темная лужа. Слишком большая. Внутри что то оборвалось, и холодная тоска сдавила сердце. На миг мир вокруг остановился. Захотелось выть. Кажется, у меня подкосились ноги, уровень земли неожиданно подрос и оказался где то рядом, так что я смог опереться рукой.
Глава 28. После боя
Меня оттеснили с узости и стали зажимать. Аня бросилась на помощь, пропорола одному ногу. А потом нарвалась на удар копьем.
Как же ты
Я не договорил: мне было достаточно, что лежащее калачиком тело пошевелилось. Подскочил, коленки глухо стукнулись об камень, рывком развернул на спину. Лицо бледное, губы синюшные, глаза закрыты. Мое тело работало на рефлексах: ухом почти уткнулся в нос девушке, взгляд на грудь, мысленный отсчет до десяти. На третьем счете уха коснулось теплое дыхание, потом заметил слегка вздымающуюся грудную клетку. Жива!
Правая сторона платья в складках и густо залита кровью. Рывком разорвал ткань от горла до пояса, и откуда только силы взялись! Мельком отметил высокую, правильной формы левую грудь с небольшим ореолом
вокруг соска и рассеченную страшным ударом правую с раскрывшимися краями раны, откуда толчком выбросило еще одну порцию алой крови. Ступор на мгновенье, перед глазами со скоростью ускоренной перемотки сотни картинок. Эх, сейчас бы гемостатик! Да где его здесь взять то? Что тогда? Тампонирование! Только чем?
Взгляд рассеянно заскользил по сторонам, наткнулся на спокойно сидящего Руса, пьющего что то из небольшого флакончика. Где мой мешок?!
Феникс, ты чего? еле различимый слабый голос.
Руки что то оттолкнуло. Я опустил взгляд на распростертую девушку: глаза открыты, сколько же в них изумления!
Молчи, тебе нельзя говорить, истечешь кровью. Не дай бог задето легкое. Сейчас я тебя перевяжу.
Феникс, голос окреп, и в нем послышались нотки укоризны: только сейчас заметил, что Анахита прикрывает грудь ладонями, мы же в игре. Отвернись и дай мне мою сумку.
Господи! Накатила слабость, будто из перекачанного матраса вытащили клапан. Ну конечно! Будь она мертва, здесь сейчас бы лежала полупрозрачная тушка, имеющая черты Анахиты, и мои руки проходили бы сквозь нее. Вот баран!
Пошатываясь, я встал и огляделся. Лекарская сумка эльфийки валялась шагах в пяти. Нетвердой походкой сходил за ней, старательно отворачиваясь, протянул владелице. Потом два шага в сторону и, рухнув на землю, сел, уставившись куда то перед собой.
Со стороны раненой раздалось бульканье, затем приглушенное шипение:
Как жжется то! Долбанный реализм!
С характерным звуком открылся еще один флакончик.
Ну вот, теперь я буду жить! констатировала эльфийка. И секунду погодя добавила: Черт, Феникс, ну зачем платье то было рвать? Как я теперь пойду, у меня же нет другого!
О женщины! Ей копьем грудь разворотили, а она переживает за тряпки!
Раздался голос Руса:
Платье зашить можно, у меня есть нитки. Но сейчас отсюда нужно уходить. И чем быстрей, тем лучше. На вот, накинь пока мою рубаху.
Ты давай тоже отвернись.
Несколько секунд за моей спиной ничего не происходило. Потом эльфийка спросила, как выглядит.
Нормально. Великовата она тебе, но идти можно. Фес, а ты что расселся? Идем, пока сюда оставшиеся орки не нагрянули.
Я поднялся на ноги, повернулся: Анахита в русовой рубашке выглядела весьма привлекательно. Подол доставал ей до середины бедра, рукава пришлось закатать до локтей. Талию перехватил тонкий поясок. В рубашку можно было засунуть двух эльфиек, поэтому плечи съехали, а широкий ворот превратился в откровенное декольте.