Имоджен знала, что означает: «Если вы будете хорошо себя вести». Это значило: «Если вы не будете убегать».
Она не возражала. Напротив, она была удивлена, что мама вообще разрешает им посещать эти сады. Как-никак, именно там находилась дверь, ведущая в волшебный мир.
Дверь была вмурована в ствол огромного дерева и имела неприятное свойство наглухо захлопываться в самый неподходящий момент. Именно так Мари и Имоджен уже два раза застревали в Ярославе. И таким же образом однажды там оказался заперт Марк.
Это запросто могло случиться ещё раз
Но у мамы вошло в привычку навещать сад, где дважды пропали её девочки. Видимо, именно там она чувствовала особую близость с ними. Даже теперь, когда они обе были дома, она почти каждые выходные везла девочек в гости к миссис Хабердэш и её заросшим садам.
Мама говорила, что всё дело в «доверии». Она повторяла, что абсолютно уверена её девочки не будут искать неприятностей (то есть дверь в дереве). И чем больше мама показывала, что доверяет Имоджен, тем сильнее самой Имоджен хотелось вести себя благоразумно.
Когда Марк въехал на парковку, Имоджен вновь ощутила знакомый трепет, напоминавший о недавних приключениях и о том, как они начинались
Мама сидела на переднем пассажирском сиденье. Мари и Имоджен, как всегда, были сзади. Вокруг них простирались сады Хабердэш, где растения обвивали ограду, а плющ вползал под ворота
Семья миссис Хабердэш владела этой землёй на протяжении столетий. Но деньги закончились, и пожилая леди много лет назад была вынуждена отказаться от услуг садовника.
К счастью, у миссис Хабердэш была чайная передвижной домик на другой стороне парковки, где она продавала горячие напитки и выпечку. Чайная, любимые собаки и многочисленные друзья всё это позволяло ей чувствовать себя счастливой.
Приветливая вывеска на воротах сада гласила: «Добро пожаловать в сады Хабердэш!» Ниже красовалась чуть менее приветливая надпись: «Посторонним вход воспрещён!»
Но миссис Хабердэш сказала, что Мари и Имоджен могут входить в любое время, сколько и когда им вздумается.
Марк припарковался, и девочки, выскочив из машины, наперегонки помчались к воротам. Вскоре вся семья уже шагала по садовой дорожке в окружении зелени и птичьего пения.
Тревожка стояла на головке высокого цветка и корчила страшную рожицу. Мари, мама и Марк прошли мимо. Они не видели эту маленькую тварь.
Имоджен запнулась. Она её видела. И даже очень хорошо видела.
Тревожка была размером с луковицу, с короткими кривыми ножками и водянистыми глазками. Тревожки всегда появлялись, когда Имоджен нервничала. Они никогда не помогали только делали всё ещё хуже. Хотя в последнее время Имоджен научилась лучше с ними справляться.
«А вдруг за этим кустом притаилась Аннешка?» прошипела тревожка.
Не отставай, Имоджен! позвала мама.
Она успела уйти дальше по тропинке и почти скрылась за стеной кустов.
Имоджен смахнула тревожку с цветка, так что та с писком покатилась в траву, а затем бросилась догонять своих.
Они не останавливались, пока не дошли до маминой палатки. Эта палатка уже стала постоянной приметой садов маленькая, уютная, скрытая под ветвями конского каштана. Вокруг палатки выросла буйная высокая трава, только в одном месте примятая частыми пикниками.
Мама, как всегда, взяла с собой закуски и книгу. Марк сложил камни в кружок, набрал сухих веток.
Я эксперт в разжигании костров, сказал он. Я научился этому в
скаутском лагере, перебила Имоджен, потому что Марк уже рассказывал эту историю раньше.
Но она всё равно улыбнулась.
Чуть позже девочки сидели около потрескивающего костра и хрустели чипсами.
Мари, прошептала Имоджен. Я ищу информацию про Аннешку.
Мама сказала нам не думать об этом, ответила младшая сестра.
Имоджен застонала. Возможно, Мари может взять и перестать думать по заказу, но Имоджен была не в состоянии отключить свои мозги.
Как будто в подтверждение её мыслей в поле зрения вновь появилась тревожка размером с луковицу. Теперь она скакала с цветка на цветок, используя головки купыря как камни для переправы.
Имоджен придвинулась ближе к сестре.
Ты знаешь, что Аннешка подружилась с герцогом?
Мари в этот день была какая-то тихая. И накануне, за чаем, она тоже всё больше молчала. Тогда Имоджен подумала, что её сестра просто устала, но теперь задумалась, нет ли какой-нибудь другой причины
Мама и Марк о чём-то разговаривали с другой стороны костра. Вид у них был очень серьёзный, и говорили они тихо. Имоджен заподозрила, что они тоже говорят об Аннешке
Тревожка съехала вниз по стеблю, как пожарник по шесту. «Ты никогда не будешь в безопасности от Аннешки, если не узнаешь, что она задумала», прошипела она.
Она говорит, что делает всё вокруг более зелёным, продолжала Имоджен. Но я ей не верю.
Я же сказала мне всё равно, огрызнулась Мари.
Имоджен ошарашенно моргнула. Она всегда рассказывала Мари о своих страхах и тревогах. Разве это не лучший способ прогнать тревожек?
И Мари ещё никогда не отвечала так грубо, как сейчас.
Потом Имоджен почувствовала себя ужасно глупо, потому что ну как она могла забыть? Она, конечно, переживает из-за Аннешки, но для Мари это всё в тысячу раз тяжелее!