Женщина-вождь улыбнулась волчьей, кровожадной улыбкой.
Ты знаешь толк в войне, Синяя Звезда.
Щеки Эндри вспыхнули, но он продолжил:
Подготовьте галеры к плаванью по зимним водам. Сделайте так, чтобы ни одна армия не смогла проплыть по Зоркому морю и приблизиться к побережью. Боевые отряды Трекии будут выполнять ту же задачу вдоль своих границ, добавил он, вспомнив об Осковко и его армии. Может, мы и не сумеем остановить Эриду и Таристана, но точно их замедлим.
Когда вожди издали боевой клич, Эндри едва не закричал вместе с ними. Вместо этого он опустил руку к мечу, висевшему на поясе, и, повинуясь старому инстинкту, сжал пальцами рукоять. Казалось, это было единственное, что он умел делать.
Вместе, негромко произнес он, и его голос тут же затерялся в эхе криков.
«За мной».
Глава 10 Корона превыше всего Эрида
Я должна их увидеть, сказала Эрида, отвернувшись от окна. Ее мысли устремились вниз, к дворцовым подземельям и заключенным там узникам. Всех троих.
Извлечь хоть какую-то пользу можно только из убийцы, сказал Таристан. Однако Ронин обошелся с ней не слишком мягко.
Эрида вздрогнула. Она прекрасно знала, что такое пытки. В ее подземельях находилось несколько камер, предназначенных для подобных целей, а ее палачи и экзекуторы знали толк в своем ремесле. Это было необходимо любому правителю, особенно с таким необъятным королевством, как у нее, и такими ненадежными придворными.
Что-то подсказывало Эриде, что Красный Ронин был страшнее любого ее экзекутора. В арсенале злобного мага, Веретено его побери, имелось гораздо больше пыточных орудий.
Она мертва?
Эрида перевела взгляд на Таристана, подумав о том, что их разделяет слишком большое расстояние. Ее мантия, такая же золотистая, как броня, валялась на полу. Эриде страшно хотелось избавиться от оставшейся одежды и улечься в постель, но сначала нужно было разобраться с делами.
Таристан лишь пожал плечами. К нему понемногу возвращалась привычная отчужденность. Принца Древнего Кора мало волновала судьба плененной убийцы-амхара.
Пока нет. Она потеряла сознание при последнем допросе и, по сообщениям стражников, не приходила в себя с тех пор, как ее принесли в подземелье.
Эрида прищурилась.
И когда это произошло?
Примерно три дня назад, ответил Таристан.
Эрида вздрогнула. Она представила Ронина, его окаймленные красным глаза и чересчур широкую улыбку, сверкавшую в полумраке подземелья.
Она встряхнула головой, прогоняя видение прочь.
Что насчет бессмертного?
Она прекрасно помнила Домакриана. Перед ее мысленным взором возникла огромная, зловещая фигура Древнего. Ярость, которую ему с трудом удавалось скрывать, грозилась вот-вот просочиться наружу. Он напоминал ей приближавшийся к берегу морской шторм.
Губы Таристана снова изогнулись в не свойственной для него улыбке. Если Домакриан был штормом, то Тари-стан походил на жестокий ветер, не подпускавший его к берегу.
Жив. Гниет в камере. Даже Ронин не смог бы придумать столь жестокое наказание, ответил Таристан. Эрида заметила в его голосе толику гордости. Когда наступит конец и наша победа станет абсолютной, он сможет снова увидеть солнце. В последний раз.
В глазах Таристана не отражалось красного сияния. Мрачное удовлетворение, с которым он произносил слова, принадлежало ему одному. Эрида почувствовала укол страха и в то же самое время волну восхищения.
Древний может знать, где сейчас Корэйн? спроси-ла она.
Таристан покачал головой.
Сомневаюсь. Домакриана можно описать всего парой слов. Он отважен и идеалистичен. А еще глуп. Таристан глухо фыркнул. Он был для Корэйн щитом, не более.
И все-таки он принц Древних.
Хочешь получить за него выкуп? Таристан приподнял бровь и издал лающий смешок. Желаешь вынудить его королеву расплатиться золотом?
Эрида отмахнулась от этой идеи, и изумруд на ее пальце сверкнул.
Нет. Пусть сидит во мраке камеры, ответила она. Мы заберем золото Древних сами, когда сотрем их поселение с лица земли.
Таристан, стоя на другом конце комнаты, широко улыбнулся. Казалось, он держит в зубах весь мир. Эрида решила, что практически так оно и есть.
Именно это мы и сделаем, выдохнул он.
Несколько ярдов, отделявшие их друг от друга, словно растянулись еще сильнее. Несмотря на духоту, Эрида почувствовала, что замерзает. Она жаждала его тепла невыносимо жаркого, грозящего сжечь ее без огня.
Таристан выдержал ее взгляд, и Эрида задавалась вопросом, прочел ли он на ее лице это желание. Эту жажду. Она поглощала целиком, даже когда Эрида отталкивала ее, пока стук собственного сердца не стал лишь отдаленным эхом, бьющимся в глубинах ее сознания.
Корона была превыше всего. Эриду ждали незавершенные дела.
Она сделала вдох и нарушила тишину:
Не верю, что говорю эти слова, но мне надо поговорить с Ронином.
Таристан прищурил черные глаза, словно ее просьба привела его в замешательство, но уже через мгновение он пожал плечами.
Он в архивах, сказал он, указывая на дверь.
По позвоночнику Эриды промчался электрический разряд. Сжав руку в кулак, она показала изумруд Галланда на пальце.
Разве не я повелительница четырех королевств? Разве не я возродившаяся императрица? произнесла она, едва сдерживая смех. Неужели я не могу призвать к себе одного-единственного мага, Веретено его побери?