Из воспоминаний Сирши большая часть воспоминаний превратилась в смутные блеклые проблески видений и мыслей, таких, что разобрать их было сложно, да и особого смысла они не несли. Кроме одного, достаточного подробного воспоминания, вызывавшего у меня мерзкую дрожь. Когда я читала историю империи и воспоминания очевидцев о свадьбе первых правителей, я рыдала навзрыд. Гости так умилялись слезам радости юной 14-летней императрицы, смотревшей горящими глазами на своего 30-летнего мужа. Но то, что осознала в тот день императрица было ужасно.
Изничтоженное и униженное указание Богини, велевшей почитать женщин, вновь обратилось благословением для мужского рода. Ее муж, что должен был отдать трон ей, признать над собой женщину, улыбался надменной улыбкой на церемонии бракосочетания.
Я признаю императрицу своей женой.
Признает? Он должен был как минимум благодарить Морин за возможность жениться на носительнице ее крови, пообещать, что будет почитать ее и быть ей верным товарищем, но он лишь соизволил признать Сиршу женщиной, принадлежащей ему. По ее щекам текли слезы разочарования. Императрица знала, что его слова обрекут государство на смерть и гнев Божий, но ей оставалось лишь терпеть.
Мой взгляд обратился к небу, на котором не было звезд и луны. Вокруг нас была лишь мгла, даже вода казалась черной в этом
бесконечном опустошенном месте.
На небольшом островке, держащемся на корнях огромной ивы, лодочник высадил меня и безмолвно указал рукой на большой проход в основании ствола, и я безропотно направилась дальше, по не вытоптанной тропике под старое дерево. Сначала не было света и запаха, а дорожка сквозь тьму казалось бесконечной, однако через какое-то время стало ощущаться движение воздуха, неразличимые звуки, и беспросветная темнота закончилась распахнутыми воротами в открытое светлое пространство.
Это место походило на поля, замкнутые меж горных цепей. На небе не было солнца, однако здесь было тепло и светло, гулял ветерок с ароматом полевых цветов, а голоса людей казались едва слышны, хотя здесь их были тысячи. Пораженная, я застыла у врат, гадая, зачем я здесь и действительно ли это место загробный мир.
Ноги вели меня меж деревянных беседок, маленьких каменных домов, мимо людей. Я была не замечена другими, словно была лишь частью ландшафта, а мне не слышны были их голоса. Казалось, что все здешние люди находятся в полнейшей гармонии и спокойствие, ничего их не тревожит и нет для них больше времени.
Куда бы я не шла, складывалось впечатление, что местность отличается от той, что я видела издалека, однако горы не приближались и не отдалялись. Я просто шла и шла, думая, зачем я здесь, пока на глаза мне не попалась знакомая фигура. На меня смотрели знакомые синие глаза, прикрытые рыжей челкой. Почти не веря, я не могла отвести взгляда от легкой улыбки на тонких алых губах. Теплые руки обняли мое застывшее тело и аромат липового чая, почти забытый, ударил в нос.
Ты так выросла, Аннабель.
Видеть ее было невероятно. Я видела своего мужа младенцем на руках матери от лица 20-ой императрицы. Я чувствовала ее радость от рождения сына, видела слезы на глазах предыдущего императора. Ее ожидала короткая жизнь, а до меня воспоминаний дошло и того меньше, видимо потому, что ничего особо значимого за свою жизнь она не сделала. Однако, после смерти императрицы я отправилась в храм и обратилась к Морин:
Императрица не будет занимать значимое место в истории, но главную роль она выполнила родила наследника. Молю, подари ей вечный покой в загробном мире.
Теперь, стоя перед ней, я не могла найти слов.
Ваше Величество Мария
Почему ты здесь? Как же мог так рано прийти твой конец?
Нет, я еще жива кажется.
Императрица казалась мне недостижимо взрослой, когда я вынуждена была переехать во дворец, так что быть с ней на одном уровне было непривычно.
Что ж, возможно, однажды я смогу послушать твою историю, однако сейчас мне нужно идти.
Только после ее слов я заметила мальчика чуть поодаль, который держал в руках увесистый свиток и покорно улыбался.
Куда вы?
Мне должно отдать долг империи, Мария коснулась моего плеча и указала рукой за свою спину, а ты следуй дальше. Осталось немного.
Мое безмолвное наблюдение за удаляющейся фигурой длилось секунду или час, после чего я зашагала в указанном направлении, к месту, которое казалось все знакомее. Сад тюльпановых троп под окнами центрального дворца, мраморная скамейка, на которой ко мне возвращалось воспоминание со дня бракосочетания.
Клятва, произносимая во время свадьбы. Считалось, что говорить ее всем это лишь игра на публику, попытка покрасоваться, так что ее было принято произносить шепотом в собственные ладони, обещая только себе. Если уж кто и будет обманут, то лишь ты и Богиня.
Я клянусь в вечной верности императору как его супруга и как покорная слуга.
Для девятилетней меня эти слова мало что значили, однако верность свою я отстояла. Жена, не знавшая никого, кроме мужа, императрица, вторая после императора и третья после Богини. Если бы Дориан поставил меня в конец списка, то я бы покорно встала.