Я бежала по коридору так, словно за мной была погоня. Почему так испугалась? Неужели мой любимый муж мог написать что-то, что расстроило бы меня?
Ваше Величество? мне на встречу шли Карлайл и Теодор.
Почему я не знала о его записях? Когда он делал записи? В дневнике прощальные слова, мысли из прошлых лет, план? Зачем оставлять его на книжной полке?
О, императрица, а я как раз хотел спросить, не собираемся ли мы в новое путешествие Что-то случилось, вы вся в поту?
Тео нахмурился, когда рука рыцаря коснулась моего лба, дабы проверить температуру. Мои пальцы вцепились в его рубашку.
Да, поедем, поедем к мадам.
В рисовую деревню? Зачем, вы разве не узнали там все, что хотели?
Верно, но там было так спокойно. Как только этот дождь закончится, как только путь будет открыт, мне нужно было бежать.
Всего на неделю, а следом отправимся к городу на горячей реке, в моем голосе не было силы.
Карлайл коснулся моей ладони, все еще сжимавшей ткань его рубашки. Она тряслась.
Императрица, нам ведь даже не нужно ждать окончания дождя, до врат дорога вымощена камнем. Давайте отправимся послезавтра? Я сейчас же распоряжусь, чтобы начали собирать ваши вещи.
Да, хорошо
Мадам явно заметила мое удрученное состояние, но ничего не говорила, просто старалась держать меня рядом. Она рассказывала об обычае вычищать дом до чиста с первыми днями осени, дабы принять в свое жилище тепло и свет уходящего лета, которые помогут пережить зиму. Вся деревня занималась уборкой своих домов и дворов, вместе они вывозили мусор и выбивали ковры, мыли в реке посуду и белье.
Карлайл без особого удовольствия отправился помогать с заготовкой дров, все время поглядывая на нас с Аркой, занятых ремонтом детской одежды. Мадам сказала, что вещи принадлежат семье с 7-ю детьми, отец которых погиб, так что она всегда старалась помогать им, чем могла.
Мадам, а что же все-таки с той девушкой на втором этаже? поинтересовалась я. Она больна?
В деревне в эти дни работали абсолютно все, даже старики и самые малые дети, хоть те по большому счету занимались абсолютно бесполезными делами, но не мешались под ногами.
Наш прошлый виконт считал, что может прийти и взять любую девку. Однажды он изнасиловал Энн, а потом привез к дому и бросил. С тех пор она только сидит да молчит.
От того, как просто она произнесла эти слова, стало немного жутко. Однако, я вспомнила историю виконта Арно. Мне было 28, когда о его бесчинствах стало известно. Я уговорила мужа повременить с казнью и отправить человека в поселение, а от него мы узнали, что виконт приезжал на выбор девушек с 16-летним сыном, которые участвовал в изнасилованиях. Дориан был в бешенстве, приказал казнить три поколения виконтов: деда, отца и сына. Эту деревню освободили, а другие территории отдали соседним феодам.
Как ужасно
Да уж, я за жизнь много чего повидала, но история Энн повергла в ужас даже меня, ее глаза вдруг потемнели, я же вообще не отсюда родом, помню свое удивление от того, насколько все дружные здесь, как заботились друг о друге, а у Энн никого из родни не осталось, вот я ее и забрала к себе.
А откуда вы?
Из города у герцогства Оттон или как оно теперь, Мурманит? Мой отец был крупным торговцем, так что я получила солидное приданое, да и с мужьями вела собственные дела. Денег было немерено, а на мужиков не везло, вот я и стала ездить куда ветер подует, открывать постоялые дворы да прокладывать дороги, чтобы торговцы ездили по моим путям и в моих же домах останавливались на ночлег. А в итоге осела здесь, на другом конце страны, в глухомани. Нравится мне тут, будто сюда и ехала всю жизнь.
А вы любили своих мужей?
Первого любила, но это быстро прошло. Молодость и глупость сгубили неокрепшие чувства. Мы не умели понимать друг друга и не стали пытаться.
В ее лице не было печали. Ее доброе морщинистое лицо казалось настолько расслабленным, что складывалось впечатление, будто она прошла все уготованные жизнью испытания и знала об этом. Однако, она напомнила мне о времени, когда я тоже не понимала своего мужа.
Ненавижу извиняться, произнес Дориан в дворцовом саду, хмурясь.
Не нравится быть ниже кого-то?
Не нравится, что провинился. Уж не помню кто из философов сказал, но слова были такими: «За редкими исключениями перед совершением провинности мы уже ощущаем ее тяготу». Наговорил тебе на эмоциях, хотя прекрасно понимал, что обижу.
Сколько бы не силилась, но не выходило вспомнить причину для извинений Дориана, однако с уверенностью можно сказать, что я не была сильно обижена. Мой супруг был таким же ребенком в момент нашей
свадьбы и получения короны. Вся его жизнь обратилась беспрерывной учебой и трудом, попыткам соответствовать высочайшей позиции, так что не было удивлением замечать за ним редкие срывы. Он был измотан и подавлен, он был юнцом, которому даже не дали времени на траур по почившим друг за другом родителям.
В последнее время все радости моей жизни завязаны на твоем присутствии, вдруг произнес он с опущенной головой, возможно от того, что ты одна из немногого, что осталось от моей детской радости.
Сквозь воспоминания я смотрела на мальчишку, который больше не мог именоваться ребенком. Почему я тогда не обняла его? Словно окаменевшая, едва ли нашла силы на то, чтобы сжать его ладонь. Растерялась. Небалованная материнской любовью, я старалась сохранить хотя бы отцовское внимание образом идеального ребёнка, которому не на что жаловаться и нечего просить. Как же мне поддержать мужа, если сама никогда поддержки не просила?