Лекарша к моему отвару от головной боли добавила успокаивающий настой, Ракель накормила печенью, которой мне очень захотелось, а Тео принес миндаль в сахаре ближе к вечеру, предложив выпить глинтвейна. Несмотря на достаточно теплое лето для столицы, из-за вновь упавшего веса я продолжала кутаться в теплые вещи, ощущая вечную зябкость.
Ох, я не оторвусь от миндаля, пока весь не доем, ты же знаешь.
Потому и принес.
Сидя за столиком у окна, запивая миндаль и табачный дым глинтвейном, мы смотрели на серое небо, с которого срывался дождь. Меня радовало присутствие Тео рядом, ведь все больше одиночество пугало и утягивало туда, откуда не было сил бежать. Хотелось уехать поскорее отсюда, но нельзя было не признать, что научиться жить во дворце без тягости на душе тоже было необходимо.
Ракель беременна.
Знаю. Поздравляю тебя, пальцы стали липкими от сахара, ты не выглядишь радостным.
Просто устал, его глаза, так похожие на это мрачное небо, что-то выискивали за окном, в день вашего совершеннолетия была такая же погода. Император расстроился, посчитав это дурным знаком.
Я помнила тот день ясно, словно та комната, залитая теплым светом, находилась за моей спиной. Бурный праздник по случаю моего 15-ого дня рождения, ночь после него, впервые проведенная в супружеской спальне. Меня облачили в самую красивую полупрозрачную сорочку, стекавшую по моему телу прямыми линиями, но ничего абсолютно не скрывавшую, а на плечи набросили длинный шелковый халат с широкими рукавами, словно вспомнив, что наготу положено закрывать. Я ждала стоя, спокойная, бесстрашная. Воспоминания были в моей голове, да и 8 предыдущих императриц оставили одну общую рукопись, которая была предназначена для этого знаменательного дня. Их теплые слова и инструкции успокоили меня. Император был в расшитых шелках. Брюки, рубашка и халат были свободными, делая его фигуру объемной, но мягкой из-за переливов струящейся ткани.
Мне крайне неловко, моя Бель, произнес он губами, что, как и всегда, оставили поцелуй на моей руке.
Тебя ведь обучали, с улыбкой напомнила, руками касаясь расслабленного узла на поясе его халата.
Все так, но мне жаль Все эти люди пришли не на праздник твоего рождения, в который должны были благословлять дочь Богини, а лишь из желания сделать ставку на твою беременность.
Не стоит обижаться на слова не блещущих умом. И мне бы не хотелось, чтобы в этот час твой разум был занят посторонними. Или же тебе будет проще представлять кого-то?
В то время я слишком была податлива к влиянию других людей, впитывала подобно губке их комплименты, в которые были завернуты непрошенные советы. Долг императрицы покорил меня, стал идеалом и мечтой,
даже первую брачную ночь я воспринимала как часть своей роли.
Если бы Дориан сказал, что будет представлять другую, то я бы улыбнулась, велел бы позвать советников в спальню, я бы согласилась. Унижений для меня не было, не было и морали, отличной от той, что позволит мне стать идеальной женой правителя. Затуманенный разум пугал моего супруга.
Отвратительный вопрос, его лицо скривилось, позволишь себе же себя унижать еще раз в моем присутствии, и я разозлюсь. Мне так хотелось, чтобы эта ночь была для тебя комфортной и приятной, дабы ты не чувствовала разочарования в будущем, но ты лишь желаешь мне угодить Начнешь ли ты думать о себе, моя Бель?
Смотря в его искренние глаза, я впервые почувствовала запах тюльпанов, что гордыми рядами цвели весной под моими окнами в родном поместье. Оглянувшись на кровать, глаза нашли наволочки, расшитые моей почившей няней, которые я с любовью прятала в комоде, боясь, что они износятся. На столике были фрукты, нарезанные мелко, как мне нравится, пышущий паром красный чай, а на императоре комплект был кремового цвета, моего любимого, похожего на суфле.
Оказалось, и себя я не замечала: дрожь в пальцах, а еще волосы неприятно липли к лицу, и, кажется, я немного опьянела. Я не была смелой, меня манила, но и пугала неизведанность, с которой предстояло впервые встретиться наяву.
Похоже, я пыталась быть взрослее, чем есть, моя голова виновато опустилась, но тут же пальцев коснулись мужские ладони, мне немного тревожно, от того хотелось показаться увереннее.
Ничего зазорного в этом нет, разве что немного смешны твои попытки меня обмануть.
Я даже себя обманула.
Мы около часа тогда просто сидели на кровати разговаривая, а после все вышло само собой. Помню, меня удивило, что нежные прикосновения к коже совсем не отличались от повседневных. Хоть тело и пробирала приятная дрожь, но поцелуи ладоней, кончики пальцев на запястьях и касание щек все это было уже привычным, обыденным, таким же говорящим о нежной любви, как и всегда.
После первой брачной ночи комнату заполнили шкатулки и сундуки с подарками, из-за которых некуда было ступить. Существовавшая ранее традиция сообщать всем о девственности супруги путем демонстрации простыни была изменена предприимчивыми торговцами, задавшими цену женской непорочности. Теперь благодарность мужчины за возможность называть себя первым выражалась подарками.
Мы провели в спальни три дня и три ночи, от чего по дворцу прошлись смешки, но Дориан по большей части меня обнимал и забалтывал, отлынивая таким образом от работы, а я позволяла себе стать поводом для безделия. Мне так нравилось льнуть к его боку, чувствовать прижатый к виску лоб и скользящий по щеке и шее нос. Я чувствовала себя любимой.