Императрица желает сама править страной, вместо того чтобы принять титул императрицы-матери и стать регентом при сыне, как и было ей предначертано. Кажется, что даже благословленные Морин создания могут поддаваться гордыне и жадности, насмешки и демонстративные выпады графа были встречены недовольными взглядами.
Довольно, граф. Кронпринц еще слишком юн для становления королем, ему лишь 14 лет. Нет никакого смысла сажать его на трон сейчас, учитывая, что сам он не в состоянии будет управлять государством. Не лучше ли отдать власть в руки того, кто сможет самостоятельно принимать решения? грубый голос эрцгерцога Мусгравит звучал уверенно и заставил на некоторое время повиснуть в комнате тишину.
Все три эрцгерцогских рода империи не могли не быть на моей стороне. Дома Мусгравит и Пейнит происходили из рода Таафеит в самом его зачатке, поочередно предоставляя своих дочерей в качестве жен правителей, чтобы избежать кровосмесительных связей. Если я, императрица из главного рода тройки обладателей крови Морин, сяду на трон, то они в будущем тоже смогу претендовать на подобное.
Но ранее не бывало прецендентов, когда женщина занимала правящий пост, а как я понимаю, говорите вы именно об этом. Даже наследным принцессам не удавалось сесть на трон.
Еще 10 лет назад мы не знали, что можем использовать яд фруктовой осы в качестве лекарства. Некоторые изменения, даже если они кажутся пугающими, таковыми не являются, заметила я.
Думаю, императрица Аннабель является одной из лучших кандидатур на роль правителя, ведь в жилах ее течет кровь Морин. Возможно, признание ее главой государства станет началом радостного периода для нас всех, наконец напомнил о себе эрцгерцог Пейнит.
Верно, разве не это завещала нам Богиня? Усадить на трон ее помазанницу.
Напомню, что королевская кровь течет так же в жилах барона Аврил, сводного брата почившего императора не унимался граф, а я начинала терять терпение. Его неумолимое желание усадить на трон брошенного принца было обусловлено тайной помолвкой его дочери с бароном, кои влюбленные совершили без ведома родителей.
Как вы можете даже заикаться о том, чтобы назвать королем бастарда, рожденного в результате нелепой ошибки? усмехнулся граф Риован.
Господа, я вынуждена напомнить, что по законам нашей империи, на трон не может взойти мужчина, не державший в руках меча. А мой сын, как и барон Аврил, в сражениях не участвовали.
А вот моего мужа отправили на поле войны в возрасте десяти лет.
Его мать перенесла тяжелую болезнь, так что иметь детей не могла, в связи с чем дворянство настаивало на том, чтобы юный принц как можно скорее получил право на престолонаследование и обзавелся собственным ребенком, как только то позволит закон о семейном ложе.
Я знала, что последней мой аргумент станет окончательным в данном споре. Единственный военный конфликт, затрагивавший империю в данный момент, проходил в княжестве, сохранявшим в империи автономию, так что мы не могли вмешиваться в их дела. Сколько бы эти мужчины не пытались обозначить женщинам их права и место, они не могли оспаривать законы, написанные другими мужчинами. Графы и маркизы, молчавшие до этого, начали шептаться с графом Морганом в то время, как мои союзники в лице герцогов и маркиза Бонте, который скрывал наш союз, расслабленно раскинулись в своих креслах. Все предрешено. Даже поддержка графа Риована была очевидна для меня заранее. Он был консервативен в силу возраста, придерживался устоев, так что его постоянное посещение храма Морин не было секретом. Человек, погруженный в веру, знавший наизусть многие писания, не мог противиться наследнице крови Богини.
Покидая зал заседаний, я даже не смогла уделить времени главам домов, поддержавшим меня. Мне бы хотелось спросить у брата, по какой причине мать, глава Таафеит, в очередной раз не явилась, почему он все время молчал, но в итоге отдал голос за меня, однако сил у меня не было.
Эмми придержала меня, как только мы зашли за угол, боясь, что я свалюсь на ледяной пол. Дикий кашель потряс даже меня своей неожиданностью, показалось, что за ним последует тошнота, но мне удалось сдержаться.
Хотите навестить детей, Ваше Величество? уточнила девушка на развилке бесконечных коридоров, но я мотнула головой. Не сейчас. Адам, мой старший сын, был полной копией своего отца. Я не могла его видеть. Смотреть на него и видеть погибшего мужа, рыдать от горя у него на плече, зная, что сын тоже вынужден нести бремя этой печали, было слишком унизительно.
Я забилась в угол спальни, обняв колени. За окном бушевала снежная буря, небо было серым и безжизненным, как и то, что осталось у меня внутри. Я ощущала себя комнатой, из которой вынесли мебель, ковры, сняли люстры и лепнину содрали, оставив лишь воспоминания, о которых рассказывали царапины на полу и местами обшарпанные стены.
Щеки стягивало от высыхавших слез, голова болела. Порой я жадно хватала воздух, понимая, что совсем забыла дышать, словно разучилась. Впереди было так много дел, столько нерешенных вопросов, а женщина, назвавшая себя правителем, сидела на жестком ковре, жалея себя. Никчемная дрянь. Я пошла на это ради защиты сына, но находила силы лишь на слезы.