Извините, совсем забываю, как быстро идёт время, годы берут своё.
Понимаю. Поддержал я деда, ведь я же джен джентльмен!
Мы зашли и калитка с лязгом затворилась. Изнутри ещё красивей, чем снаружи. По бокам от дороги, ведущей к дому, приличная лужайка, в углу небольшой сад, а с правой стороны маленький красивый прудик, что можно принять за бассейн. По любому вырыли перед моим приходом.
Тут довольно мило.
Угу.
Что ты надулась?
Неприятно, что Гильём рассказывает всем, как я водила в дом мальчиков.
А ты водила?
Нет! Совсем нет! Я один раз дала еды бедному мальчику слуге соседа, а то тот совсем исхудал
на бариновых харчах. Нельзя такое говорить, но барон Герсен очень жадный мужчина.
Понятно. А что же с Антуанетт? Кто это такая? Твоя подружка?
Не совсем. Это Антуанетт Соун Ди Реворье. Моя госпожа. Когда слышу словечко госпожа, то на ум приходит ладно, забудем.
Она тоже привела в дом мальчика?
Не совсем. Пропищала девушка и покраснела. Что ж она так часто краснеет? Может у меня с лицом что-то не то? Идём, как семья помидоров. А вот её дочь, Кэтрин
А вот дочка явно повеселее будет. Юная особа решила изрядно повеселиться перед женитьбой на каком-нибудь князьке из вольных земель. Говорят, её мама тоже была той ещё бестией. Но я те времена не застал.
Мы пришли.
А ты куда собралась?
Мне к тёте нужно. И к брату.
Тогда не задерживаю.
Спасибо, Курт. Спасибо, что пришёл. Сказала она те слова, которые я не слышал уже лет десять. Жалко её. Она заслуживает большего, но будет гнить в этой дыре, как мать и бабка, да и прабабка тоже. А я просто смотрю на её угасание на первом ряду, и всё что я могу сделать в этой ситуации крикнуть с первого ряда: "не верю!.." Надо заканчивать с этой сентиментальностью. Деньги не ждут, сентиментальных в особенности.
И тебе спасибо за работу. Проскрипел я напоследок, прежде чем зайти в дом. С порога меня встретила бойкая тётка с большими достоинствами и красными щеками. Думаю, лет пятидесяти.
Вы кто?
Детектив по вашему вопросу.
Спустя полгода решили явиться? Я тактично промолчал. Вы будете отвечать? Я ещё более тактично промолчал. Вы в рот воды набрали? Я безумно тактично промолчал. Вы идиот?!
Я Курт ди Вориел.
А я Виолетта! Ваш проводник на сегодня. Без просу никуда не заглядывать, вещи не брать, руками ничего не трогать. Понятно?
Есть мэм! Шутливо отсалютовал я.
Клоун.
Вы жестокая женщина!
Ты не видел жестоких женщин.
Больше мы не общались. Просто шли, шли и ещё раз шли. Если меня сейчас оставить одного посреди коридора, я бы не выбрался. Стены венчали битвы минувших лет, какие-то доспехи, оружие, правда не заточенное, и гобелены. Всё антиквариат. Богато, ничего не скажешь.
Проходите. Госпожа придёт позже.
Наконец-то! С радостью я уселся в вы не поверите в кресло. Ох и хорошо! Понимаю, почему полиции берёт взятки. Я бы лучше не придумал. Хорошо здесь. И пахнет приятно. Это что, пирожные? Ох и вкусны!
Больше пирожных на столе не было. Я и не заметил, как они исчезли. Наверное, магия. Посмотрел в зеркало напротив выгляжу представительно. Если б не разбитая губа и висок, то мог бы сойти за торговца фруктами минимум. Костюм, сохранившийся со старых послевоенных парадов, выловленный из ломбарда по дороге, всё ещё хорошо сидит работа наёмником и почти еженедельные тренировки между вином и картами всё ещё помогают держать меня в говёной форме. А я был неплох. Даже пару раз выступал в студенческие годы, как молодой атлет. Моё тело в оливковом масле были воистину незабываемо.
Посмотрел в зеркало ещё раз. Потом ещё. Потом я лежал на соседнем диване, а ещё позже стучал в дверь с предложением принести чего покрепче. Потом размял руки, покрутив кисти в разные стороны. До того было скучно, что начал вспоминать уроки в университете.
«Запомните студенты: у преступника всегда есть мотив. Только у психов, коих ловит с недавнего времени, вместо нас, внутренняя разведка, мотивов не бывает. Мотив вездесущ. Он может быть явным и неочевидным, логичным и глупым, понятным и издевательским. Но это мотив и без него преступление раскрыть будет невозможно. Поэтому тренируемся. Берём старые дела и ищем у преступников мотивы. Курт не спи! Курт!»
Не сплю! Повернулся, никого нет. Что ж такое. Антуанетт любит приодеться перед гостями.
Госпожа сейчас войдёт. Напыщенно произнесла только что зашедшая служанка, расставляющая столовые приборы и чашки, о боже для чаепития. Спросил её пару раз, когда именно госпожа придет, и каждый раз натыкался на холодную стену. Профессионалка. Или немая, заучившая одну фразу.
Госпожа герцогиня Антуанетт Соун Ди Реворье, восьмая по счёту на престол. Сказала чётко и расстановкой вторая зашедшая служанка. И тут вошла ОНА. Кажется, я ослеп.
Эта женщина была просто прекрасна. С причёской по последней моде, пухлыми, красными, наливными губами, бледной, как снег, кожей, и чёрными, просто зазывающими ресницами. Прекрасное платье с глубоким декольте, подчёркивающим просто прекрасную грудь. Уверен, что мужчины за ней валятся толпами. И я влюбился. Она заметила мою удивлённую и радостную рожу, потому как её уста открылись в сногсшибательной улыбке, обнажив