Людская свинья засовывает мне моё же шило в бок. Не знал, что оно может так жечь. Я взвыл и рухнул с сталью в пузе, изредка пытаясь задержать кровь не работающими руками. Надо найти повязку.
Такого сильного удара в пах я ещё не видел я отпустил руки и распластался на полу в позе трупа, теперь держась за яйца.
Ещё один удар ногой по лицу от вставшего после пинка ногами, позорища. Удар под дых от зеленоглазого. Харкаю кровью.
Кованные сапоги нажимают на руку, а точнее на пальцы. Из глаз потекли слёзы. Меня так не били наверное с десяти лет, когда я пришёл в тупоухую деревню.
Сейчас меня забивали кованной подошвой, а я не мог даже закрыться руками. На мне не было живого места, сплошные кровоподтёки и треснутые рёбра. И никакая обмотанная вокруг них
плотная ткань не помогала, не помогало вообще ничего. Были только их ноги и моё корчащаяся тело.
Будешь знать, как махать своей спицей, остроухая мразь! По ощущениям мне плюнули в лицо и наверное не один раз.
Но это не главное ощущение на сегодняшний день. Острая боль и непонятная недостаточность были как-то более значимы.
Уходим ребята, пусть здесь сдохнет от потери крови, ублюдку ублюдская смерть!
Идите, я догоню. Хихикнул зеленоглазый и подошёл ко мне.
Когда я понял, что он хочет сделать, начал дергаться ещё сильнее. Без успеха, яд прошёлся по всему телу.
Оставшийся тупоухий расстегнул ширинку. На лицо начало литься что-то тёплое и вонючее. Я закрыл глаза, надеясь что мой полуоткрытый от вздутых губ, рот, не поймает эти капли.
Открывай зенки, падаль. Пинок. Безумно больно. Лилось долго. Я весь пропах мочой.
Желаю тебе повесится на ветке с твоего леса. С этим прощаюсь. Он ушёл. Я начинаю выплёвывать кровь, но не могу. Её слишком много, да и язык начинает неметь. Надеюсь не попало в лёгкое.
Кк как же хрху б
Держат крепко, сволочи. Не выбраться. Надо смотреть правде в глаза меня наняли для отвода глаз, чтоб я не мешался, а Антуанетт настолько тупа, что и не заметила. С самого начала моя судьба предрешена. Может с моего рождения боги дали мне клеймо мудака и неудачника. Не знаю.
Но этот седой интриган думает, что я пешка! Я дойду до края доски, стану ферзём и засуну его слова в его жирную волосатую задницу, ведь он так и останется конём на котором будут возить воду. Только бы выбраться. Тип уже примерился и знает куда бить. Замах. Ну же Курт, думай!
Стул, на котором я сижу, из-за того что меня наклонили к столу, держался лишь на двух ножках. Подбить ногами и я упаду вместе с ним и с тем кто меня держит, а моя голова не покатиться по столу. И седому сплошные плюсы, палаш не врежется в стол. Может выверну руки, но поборюсь за своё существование. Сейчас или никогда!
Резко подбивая ножки стулу, я падаю вместе с державшим. Он отпустил мои занемевшие от застоя крови руки довольно быстро, но уже поздновато брыкаться.
Я падаю под стол, с выпяченной кверху жопой, а урод бьётся об дуб лбом. Пусть попробует, каково это.
Палаш уже был наготове, так что одна голова всё же покатилась, хоть и с слегка кривым разрезом. Тело падает на ковёр, ведь лишилось опоры на высоте в виде головы.
Кровь из обрубка шеи быстро растекается из рваных кусков мышц с вытаращенными позвонками. Пол обагряется кровью.
Второй гад без слов идёт на меня со своим окровавленным оружием. Я прячусь под стол поглубже и выхожу с другой стороны. Фу при подъёме вижу отрубленную голову с открытым ртом и закатившимися глазами в немом вопросе: «За что?».
Беру её за волосы и кидаю в нападавшего, потом заодно кидаю ему в лицо стопку бумажек. Пока он отбивается, прохожу, вернее еложу задницей по столу, сбивая шахматы, а в конце пути бья противника носками обуви.
От неожиданности удара утырок падает рядом с телом своего бывшего коллеги. Привстаю и поскальзываюсь на кровище.
Нет в мире справедливости! Ох Упал рядом с обрубком шеи. Из неё идёт неприятный запах и меня ощутимо тянет блевать. И искупаться бы, весь в кровище.
Встаю побыстрее сконфуженного дурня, которого тоже тянуло к рвотным позывам, и бью его удачно попавшейся под руку шахматной доской, прямо в его тупую голову. И снова он слёг, только сейчас выпускает из рук свой жирный плюс.
Беру клинок и с небольшой раскачки тыкаю колющим ударом в живот, в привставшего на колени, гада.
Вошёл тяжело, как кухонный нож в очень плотное мясо. Пытаюсь высунуть своё спасение, но лезвие застревает в кишках. Тяну посильнее, проворачивая рукоять вырвал. Оружие сейчас мне пригодится.
Мужик с воплями падает и пытается собрать свои рваные кишки в брюхо. Они похожи на большие сосиски с сиреневым оттенком, только срезанные в некоторых местах и слишком длинные. С них во всю течёт наполовину переваренная пища и как следует дерьмо, вперемешку с кровью. Теперь блюю, под визги и хрипы несчастного.
Надо быстрее выбираться отсюда. Смотрю на горку золотых монет. Беру только золотые остальные не унести. Шестнадцать монет за моральный ущерб ещё терпимо.
Хватаю свои вещи нож, дубинка и кастет. Кинжал мой забрал тот неудачливый шахматист, и как я погляжу по ситуации бывший владелец клуба.