Тао Мо не понял, что она имела в виду, зато понял Лао Тао. Проводив госпожу Ичуй, он сразу поручил Хао Гоцзы спросить у Цуй Цзюна, нет ли в этом деле чего-нибудь подозрительного, чтобы молодая госпожа Тун наконец могла упокоиться с миром.
Цуй Цзюн старался выяснить причину так усердно, потому что это дело было связано с наставником Ичуем и семьёй Тун. Теперь, когда сразу вслед за визитом госпожи Ичуй, Лао Тао сделал намёк, в чём он всё ещё не разобрался, он без лишнего беспокойства, сразу же занялся делом о самоубийстве.
Когда дело дошло до этой точки, оно должно было бы постепенно сойти на нет. Кто бы мог подумать, что прежде, чем одна волна утихнет, сразу нагрянет другая?
Снова было раннее туманное утро, и Тао Мо ещё спал, когда воздух снаружи уездной управы сотрясли звуки барабанного боя.
Хао Гоцзы в сильной спешке ворвался в комнату Тао Мо, поднял с постели, позаботился о том, чтобы он поскорее оделся и умылся, и торопливо сопроводил его в суд.
Бедный Тао Мо ещё не совсем проснулся, когда сел на стул, и какой-то человек опустился перед ним на колени.
В чём... в чём дело? он с силой потёр глаза.
Ваше превосходительство! Я требую справедливости! лицо мужчины пылало гневом, а пара больших глаз пристально уставилась прямо на Тао Мо, как два гвоздя, словно собираясь прибить его к стене.
Тао Мо был в ужасе от его взгляда. Его голос дрожал, когда он спросил:
Какая несправедливость? Говори.
Этот простолюдин хочет подать в суд на семью Тун и главу уезда Таньян за доведение Тун Инхун до самоубийства!
Его голос был предельно громким, а каждое слово весомым и убедительным [70].
[70] [zhì dì yǒu shēng] «будучи брошенным на землю, издаст звук» = весомый, мощный, действенный, убедительный.
Тао Мо растерялся, и прошло немало времени, прежде чем он смог сказать:
Но глава уезда Таньян... это я.
Так оно и есть, Ваше превосходительство, мужчина решил, что Тао Мо прикидывается дурачком, и его гнев только усилился.
Советник Цзинь, стоявший рядом, посмотрел на него и покачал головой. Вот уж поистине, если три человека скажут, что в городе есть тигр, то им поверят [71]. Хоть он и не знал, что связывало этого молодого человека с Тун Инхун, но сейчас стало ясно, что он скорее всего был введён в заблуждение теми сплетнями и теперь был уверен, что Тао Мо действительно собирался жениться на молодой госпоже Тун. В последние несколько дней советник Цзинь тоже слышал немало необоснованных слухов, которые не принимал всерьёз. Как-никак он сам был свидетелем того, как госпожа Ичуй заговорила о женитьбе. Разумеется, он знал, что Тао Мо на самом деле ни в чём не виновен, настолько не виновен, насколько это вообще возможно.
[71] [sān rén chéng hǔ] «три человека создают тигра» = ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой.
Почему ты хочешь подать на меня в суд? спросил Тао Мо.
Господин Тао! Позволь спросить, ты собирался или нет жениться на Тун Инхун?
Конечно нет, моментально ответил Тао Мо.
Ваше
превосходительство, настоящий мужчина должен быть сильным, «небо головой подпирать» и уметь отвечать за свои поступки, человек был зол и расстроен, Неужели хочешь стать черепашьим отродьем?! [72]
[72] [guī sūnzi] черепашье отродье = выродок, сукин сын.
Какая дерзость! советник Цзинь на самом деле больше не мог слушать этот вздор и не удержался от выговора. Он не понимал, почему Тао Мо всё ещё терпел его, но позволять такому человеку болтать что вздумается в зале суда было действительно позорно. Он обернулся к Тао Мо и сказал: Ваше превосходительство, этот человек нагло лжёт и ведёт себя слишком безрассудно. Прошу Ваше превосходительство навести порядок в суде.
Как навести? озадаченно спросил Тао Мо.
Используй молоток! советник Цзинь хоть и был зол, но всё равно рассмеялся.
Тао Мо наконец среагировал. Ценность этого лежащего на столе молотка не только в том, что его можно потрогать, но им ещё можно постучать! Он посмотрел на мужчину, а тот дерзко уставился на него в ответ.
Тао Мо подумал секунду и, стукнув в итоге молотком, заявил:
Каждое слово, которое я произнёс, правда!
..., сейчас советник Цзинь больше не злился на того мужчину, теперь он просто хотел выкинуть вон того, кто сидел во главе суда.
Мужчина, казалось, тоже притих от неожиданного выступления Тао Мо, и только после длинной паузы произнёс:
Нет дыма без огня! Ваше превосходительство, тогда как объяснить все эти уличные сплетни, которые мусолят на каждом углу?
Это не я их распускаю, ответил Тао Мо.
Ваше превосходительство смеет утверждать, что действительно никогда не имел никаких намерений в отношении Инхун? презрительно спросил мужчина.
Действительно никогда, честно ответил Тао Мо.
Мужчина побагровел от гнева. Он уже приготовился к худшему перед тем, как бить в барабан. Его близкий друг тоже был наготове. Стоило ему только допустить хоть малейшую ошибку, и он тотчас позвал бы ученика Линь Чжэнъюна стать его адвокатом. Лучше бы Тао Мо стал пытками выбивать у него признание, позволяя ему страдать от ран, он был готов принять это, не взирая ни на что. Однако, независимо от того, какие планы он строил, реальность оказалась совсем другой. Как будто ему позволили ударить, а кулак провалился в пустоту, заставив почувствовать себя абсолютно бессильным.